Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 - [5]

И красавицы увянут…

Соку гроздий нам напень —

Розы с наших лиц проглянут.

Соловей в последний раз

Песнь поет своей подруге…

Нам его заменит глас

Чаши звон в веселом круге.

Пусть несется день за днем,

Пусть готовит рок угрозы.

В день печали — за вином

Ветр обвеет наши слезы.

Лей же, чашник, лей вино

В чашу дружбы круговую,

Лучший дар небес, оно

Красит жизнь для нас земную.

<1828>

11. ВЕЧЕР

Роскошно солнце заходило,

Пылал огнем лазурный свод…

Помедли, ясное светило!

Помедли!.. Но оно сокрыло

Лице свое в зерцале вод.

Люблю в час вечера весною

Смотреть на синеву небес,

Когда всё смолкнет над рекою,

Лишь слышен соловей порою

И дышит ароматом лес.

Но грусть мне сердце вдруг стесняет,

Когда исчезнет свет от глаз:

Как будто дружба изменяет,

Как будто радость отлетает,

Как будто в мире всё на час!

<1829>

12. ЖАЛОБЫ САЛЬВАТОРА РОЗЫ [9]

Что за жизнь? Ни на миг я не знаю покою

И не ведаю, где приклонить мне главу.

Знать, забыла судьба, что я в мире живу

И что плотью, как все, облечен я земною.

Я родился на свет, чтоб терзаться, страдать,

И трудиться весь век, и награды не ждать

За труды и за скорбь от людей и от неба,

И по дням проводить… без насущного хлеба.

Я к небу воззову — оно

Меня не слышит, к зову глухо;

Взор к солнцу — солнце мне темно;

К земле — земля грозит засу́хой…

Я жить хочу с людьми в ладу,

Смотрю — они мне ковы ставят;

Трудясь, я честно жизнь веду —

Они меня чернят, бесславят.

Везде наперекор мне рок,

Везде меня встречает горе:

Спускаю ли я свой челнок

На море — и бушует море;

Спешу ли в Индию — и там

В стране, металлами богатой,

Трудясь, блуждая по горам,

Я нахожу… свинец — не злато.

Являюсь ли я иногда,

Сжав сердце, к гордому вельможе,

И — об руку со мной беда:

Я за порог лишь — и в прихожей

Швейцар, молчание храня

И всех встречая по одежде,

Укажет пальцем на меня,

И — смерть зачавшейся надежде.

Вхожу к вельможе я тупой,

С холодностью души и чувства;

В кругу друзей-невежд со мной

Заговорит он про искусства —

Уйду: он судит обо мне

Не по уму, а по одежде,

С своим швейцаром наравне…

Ценить искусства — не невежде!..

Я и во сне и наяву

Воздушные чертоги строю.

Я, замечтавшися, творю

Великолепные чертоги.

Мечты пройдут, и я смотрю

Сквозь слез на мой приют убогий.

Другим не счесть богатств своих,

К ним ну́жда заглянуть не смеет,

Весь век слепое счастье их

На лоне роскоши лелеет.

Другим богатств своих не счесть,

А мне — отверженцу судьбины —

Назначено брань с ну́ждой весть

И… в богадельне ждать кончины…

И я… я живописец!.. Да!

На всё смеющиеся краски

Я навожу, и никогда

От счастия не вижу ласки…

Будь живописец, будь поэт, —

Что пользы? В век наш развращенный

Счастлив лишь тот, в ком смысла нет,

В ком огнь не теплится священный.

Что за жизнь? Ни на миг я не знаю покою

И не ведаю, где приклонить мне главу.

Знать, забыла судьба, что я в мире живу

И что плотью, как все, облечен я земною.

Я родился на свет, чтоб терзаться, страдать,

И трудиться весь век, и награды не ждать

За труды и за скорбь от людей и от неба,

И по дням проводить… без насущного хлеба.

<1831>

13. ЗАВИСТЬ

«Что в лесу наедине,

Что, кукушка, ты кукуешь?

Ты, конечно, о весне

Удалившейся тоскуешь?»

«О весне тоскую? Нет!

Не люблю весны я вашей:

Только летом мил мне свет,

Лето знойное мне краше».

«Но весною всё цветет,

Воздух сладок, небо чисто,

Нежно соловей поет

Под черемухой душистой».

«Он поет, но что́ поет?

Негу страсти и беспечность,

Солнца красного восход

И блаженства скоротечность».

«Что же петь певцу весны

У весны на новоселье?

Он под кровом тишины

Счастлив и поет веселье».

«Это больно для меня:

Он счастлив, а я тоскую;

Он поет с рассветом дня,

Я с рассветом дня — кукую!»

<1838>

14. ЖАВОРОНОК

Светит солнце, воздух тонок,

Разыгралася весна,

Вьется в небе жаворо́нок —

Грудь восторгами полна!

Житель мира — мира чуждый,

Затерявшийся вдали,—

Он забыл, ему нет нужды,

Что творится на земли.

Он как будто и не знает,

Что не век цвести весне,

И беспечно распевает

В поднебесной стороне…

Нет весны, не стало лета…

Что ж? Из грустной стороны

Он в другие страны света

Полетел искать весны.

И опять под твердью чистой,

На свободе, без забот,

Жаворонок голосистый

Песни радости поет.

Не поэта ль дух высокий,

Разорвавший с миром связь,

В край небес спешит далекий,

В жаворонке возродясь?

Жаворонок беззаботный,

Как поэт, всегда поет

И с земли, как дух бесплотный,

К небу правит свой полет.

<1838>

15–17. <ИЗ ПОЭМЫ «АРЕТА»>

1. «Бородино! Бородино!..»

Бородино! Бородино!

На битве исполинов новой

Ты славою озарено,

Как древле поле Куликово.

Вопрос решая роковой —

Кому пред кем склониться выей,

Кому над кем взнестись главой,—

Там билась Азия с Россией.

И роковой вопрос решен:

Россия в битве устояла,

И заплескал восторгом Дон,

Над ним свобода засияла.

Здесь — на полях Бородина —

С Россией билася Европа,

И честь России спасена

В волнах кровавого потопа.

И здесь, как там, решен вопрос

Со всем величием ответа:

Россия стала как колосс

Между двумя частями света.

Ей роком отдан перевес,

И вознеслась она высоко;

За ней, пред нею лавров лес

Возрос, раскинулся широко.

<1839>

2. «Природа по себе мертва…»

Природа по себе мертва.

Вне сферы высшего влиянья

Безжизненны ее созданья:

Она — зерцало божества,

Скрижаль для букв Его завета;

Ни самобытного в ней света,

Ни самобытной жизни нет.