Поэты 1820–1830-х годов. Том 1 - [34]

Шрифт
Интервал

И детская любовь природу превзошла[84],
                      Там дивны прелести Востока
Цветут как лилии среди родных полей.
Мне памятен огонь пронзительных очей,
                      Сей вестник нежности глубокой,
                      И томность страстная ланит,
                      Невыразимая словами,
                      И перси пышные харит,
                      Прикрыты черными кудрями,—
Всё мне являло в них богинь окрестных гор:
Назвать их смертными не смел я изумленный…
Меж тем маститый бард на лютне вдохновенной
Героев падших пел — и заунывный хор
Чеченцев мрачных песнь передавал долине[85].
                      Туманный вечер наступал;
Недолго луч зари на ледяной вершине
                      Казбека гордого сиял[86].
Под ризой сумрака обвитый облаками,
Он в погребальный креп казался облечен…
                      Предчувством тайным возмущен,
                      Певец тоску свою с слезами
                      На струны тихо изливал,—
И скорбь он пробудил в униженном народе,
                      И мнилось мне, он возглашал
                      Надгробный гимн своей свободе…[87]
Но далее меня манили на Восток
                      Пирамидальные раины[88]:
Здесь ринувшийся с гор стремительный поток,
Стихая медленно в объятиях равнины,
                      Как в Дельте благотворный Нил,
Обильный тук полей струями расточает[89], —
И хитрый армянин, не истощая сил,
В дарах его плоды сторичны пожинает[90].
                      Забыв вечнозеленый дол
                      Боготворимого Ганге́са,
Питатель Азии на сих брегах нашел
Отчизну новую с клима́том Бенареса[91].
                      Под тенью тутовых ветвей
                      Художник тканей драгоценных
Здесь полюбил труды свершать уединенны[92].
                      Здесь царство пышное зыбей
                      Залетный гость с полей Мемфийских
                      Священный Ибис поделил
                      С красавцем берегов Каспийских,
Блестящим силою и белизною крил[93].
         Здесь наконец усталый отдыхает
                      Нептун на мягких камышах,—
И ложе влажное отвсюду окружает
Неисчислимый полк и рыб, и черепах[94].
На север дикая простерлася пустыня —
Стяжанье древнее тритонов и сирен[95].
Там ныне и ловцов стыдливая богиня,
И козлоногий Пан, и друг забав Силен
                      Нашли приветную обитель
                      Среди кочующих племен.
                      Тяжелой роскоши презритель,
                      Избегший городских забот,
Затерянный в степях и позабытый светом,
Там праздный элеут под войлочным наметом
Нам неизвестную свободу бережет,
По вольной прихоти на пажитях блуждает
И всё, что зоркими очами обоймет,
Своим владением по праву почитает[96].
                      В местах, где мутная волна,
                      Блуждая на брегах пологих,
Заснула, — и ничто ее не будит сна[97], —
Я навестил татар летучие чертоги:
                      Как стая птиц, песчаный дол
                      Они, пестрея, покрывали,
                      Но час единый не прошел —
                      И взоры места не узнали…
Где шумный город был — безмолвная как гроб,
                      Там тишина уже вселилась!
                      В глухую даль орда пустилась, —
И скрыпом лишь одним навьюченных ароб
                      За ней пустыня огласилась[98].
                      О мирных пастырей народ,
Куда девался блеск твоей воинской славы!
                      Где Чингисханов славный род
                      И кровожадные уставы?
Всё изменилося — и замыслы и нравы:
Восстал отмститель бог, — и попранным врагам
Бесплодну степь дает из милости Россия…
К чьим приближаюсь я разрушенным стенам?
                      Кто мира знамена святые
В вертепе водрузил, где крылась вечна брань?
                      Лобзай меч грозный Иоанна,
                      О пышной Волги дочь венчанна,
        Любимая Гермием Астрахань!
        Благоговей пред дивными следами
                      Во всем Великого Петра![99]
                      Как туча, облечен громами,
Летел он с Севера — и реки лил добра:
По манию его, добыча запустенья,
Расторг тиранства цепь порабощенный Юг;
                      Под юной пальмой просвещенья
Нашли прохладну тень искусства и досуг;
                      И Мономахова порфира,
Простертая Петром на раменах полмира,
И Запад, и Восток прияв под свой покров,
Европу, Азию узлом родства связала,
И Бельта с Каспием, с Биармией Бенгала
Сдружила счастливой разменою даров.
Сарепта скромная! ужель когда забуду
Благочестивую любовь твоих детей?
Я не застал уже тебя в красе твоей:
                      Развалин обгоревших груду,
                      Как сонм угрюмый голых скал,
Мой огорченный взор на Сарпе повстречал[100].
Но вскоре грусть моя в святое умиленье
                      С отрадой тайной перешла…
Я видел торжество покорного терпенья
Над искушением нечаянного зла:
Стихия грозная, все блага поглощая,
Сокровища сердец похитить не могла.
Там с Трудолюбием Надежда молодая,
                      Порядок строгий с тишиной
И Вера твердая с молитвою смиренной
        Опять грядут чредой обыкновенной
Довольство расточать и охранять покой

Еще от автора Владимир Сергеевич Филимонов
Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи

Стихи Алексея Дамиановича (Демьяновича) Илличевского, лицейского соученика А. С. Пушкина воспроизводятся по антологии поэзии пушкинской поры «Издревле сладостный союз...».


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».