Поэтический мир прерафаэлитов - [20]

     Свет мрамора иль черный блеск сандала, —

     От шпиля гордого до пьедестала

Он должен быть слепительно велик.

Сонет — монета, у него две грани,

     На лицевой свой профиль начекань,

     Поэт; но посвяти другую грань

Любви и Жизни, требующим дани;

     Иль на холодной пристани речной

     Харону заплати оброк ночной.

Перевод Г. Кружкова

X THE PORTRAIT

O Lord of all compassionate control,

     O Love! let this my lady’s picture glow

     Under my hand to praise her name, and show

Even of her inner self the perfect whole:

That he who seeks her beauty’s furthest goal,

     Beyond the light that the sweet glances throw

     And refluent wave of the sweet smile, may know

The very sky and sea-line of her soul.

Lo! it is done. Above the long lithe throat

     The mouth’s mould testifies of voice and kiss,

         The shadowed eyes remember and foresee.

Her face is made her shrine. Let all men note

     That in all years (O Love, thy gift is this!)

         They that would look on her must come to me.

Dante Gabriel Rossetti JANE MORRIS (THE BLUE SILK DRESS) Oil on canvas. 1868 The Society of Antiquaries, Kelmscott Manor Collection, London

Данте Габриэль Россетти ДЖЕЙН МОРРИС (СИНЕЕ ШЕЛКОВОЕ ПЛАТЬЕ) Холст, масло. 1868 Общество любителей старины, Собрание Келмскотт-Мэнор, Лондон

X ПОРТРЕТ

Любовь благая, кладезь доброты!

     Молю: пусть образ госпожи моей

     В сиянье кисть оденет, пусть сильней

Проступит сущность на холсте, а ты

Открой адепту высшей красоты

     Помимо взгляда, полного огней,

     И той улыбки, что волны резвей,

Ее души небесные черты.

Свершилось! Бледный лоб и нежный рот,

     Таящий поцелуев обещанье,

            Глаза, что вглубь провидят и вовне…

Ее лицо есть храм, и кто придет

     К нему (твое, Любовь, благодеянье!)

            Чтоб любоваться ей, придет ко мне.

Перевод В. Окуня

XXII HEART’S HAVEN

Sometimes she is a child within my arms,

    Cowering beneath dark wings that love must chase, —

    With still tears showering and averted face,

Inexplicably filled with faint alarms:

And oft from mine own spirit’s hurtling harms

    I crave the refuge of her deep embrace, —

    Against all ills the fortified strong place

And sweet reserve of sovereign counter-charms.

And Love, our light at night and shade at noon,

    Lulls us to rest with songs, and turns away

    All shafts of shelterless tumultuous day.

Like the moon’s growth, his face gleams through his tune;

And as soft waters warble to the moon,

    Our answering spirits chime one roundelay.

XXII ГАВАНЬ СЕРДЦА

Порой она ко мне ребенком льнет,

    Вдруг оробев пред тенью темных крыл,

    И плачет горько, если устрашил

Мираж неясных бедствий и невзгод.

Порой ее объятья — мне оплот:

    Незыблемый заслон от черных сил;

    Меня хранит, смиряя буйный пыл,

Всех чар превыше — сладкий приворот.

Любовь — наш свет в ночи и полог в зной,

    Баюкает нас песней, стрелы дня

    Отводит прочь, от бурь мирских храня;

Как лунный лик, мерцает в час ночной,

И как звенят фонтаны под луной,

    Звучит наш гимн, нам души единя.

Перевод С. Лихачевой

XL SEVERED SELVES

Two separate divided silences,

    Which, brought together, would find loving voice;

    Two glances which together would rejoice

In love, now lost like stars beyond dark trees;

Two hands apart whose touch alone gives ease;

    Two bosoms which, heart-shrined with mutual flame,

    Would, meeting in one clasp, be made the same;

Two souls, the shores wave-mocked of sundering seas: —

Such are we now. Ah! may our hope forecast

    Indeed one hour again, when on this stream

    Of darkened love once more the light shall gleam? —

An hour how slow to come, how quickly past, —

Which blooms and fades, and only leaves at last,

    Faint as shed flowers, the attenuated dream.

Dante Gabriel Rossetti HOW THEY MET THEMSELVES Watercolour. Circa 1860–1864 Fitzwilliam Museum, Cambridge

Данте Габриэль Россетти КАК ОНИ ПОВСТРЕЧАЛИ САМИХ СЕБЯ Акварель. Ок. 1860–1864 Музей Фицуильяма, Кембридж

XL РАЗДЕЛЕННЫЕ ДУШИ

Две немоты, разъятые стеной,

    Что общий голос обрести могли;

    Глаза во тьме от милых глаз вдали,

Как звезды посреди глуши лесной;

Рука, разъединенная с рукой,

    Сердца в огне, пылающие врозь;

    Тела, которым слиться не пришлось,

Как берегам над бездною морской, —

Всё это мы… О, если б только раз

    Вновь озарилась гуща темных крон,

    И был немой любви дарован он —

Час долгожданный, быстролетный час,

Что тает вмиг и век тревожит нас,

    Как палая листва, как смутный сон.

Перевод А. Круглова

LIII WITHOUT HER

What of her glass without her? The blank grey

    There where the pool is blind of the moon’s face.

    Her dress without her? The tossed empty space

Of cloud-rack when the moon has passed away.

Her paths without her? Day’s appointed sway

    Usurped by desolate night. Her pillowed place

    Without her? Tears, ah me! for love’s good grace,

And cold forgetfulness of night or day.

What of the heart without her? Nay, poor heart,

    Of thee what word remains ere speech be still?

    A wayfarer by barren ways and chill,

Steep ways and weary, without her thou art,

Where the long cloud, the long wood’s counterpart,

    Sheds doubled darkness up the labouring hill.