Поэтический форум. Том 1 - [39]

Вдохновляет клетки «Хлоя».

Медитирует торшер.

Строчка, словно лист алое, —

Приложи её к душе.

Что ж ты так быстро вертишься

Что ж ты так быстро вертишься,

Ветреная планета?

Времени – только вешаться,

Жить уже времени нету.

Я не в ладу с минутами.

Воздух взахлёб глотаю.

Связан теченьями нудными,

В омутах пропадаю.

Между природой и совестью

Пульс лихорадочно бьётся.

Нет, не размеренной повестью —

Искрами путь этот льётся.

Значит, одними глаголами

Впредь рифмовать дыханье,

Нервами стёртыми, голыми

Штопать существованье.

Сергей СКАЧЕНКОВ

Ты молись! – выше нету инстанций

Ты молись! – выше нету инстанций.

Все ответы и милости – Там!

Не хотел бы с тобою расстаться

И с любовью, что выпала нам.

Дай мне душу очистить бедою.

Я не знаю дороже лица.

Я хочу быть с тобою, с тобою

До конца, до конца, до конца.

Бессонница

Года к закату клонятся.

Не думал, не гадал —

И вот пришла бессонница,

Которую не ждал.

А с ней воспоминания,

Настырные они, —

Как мера наказания

За прожитые дни.

Сентябрь развесит листьев грусть

Сентябрь развесит листьев грусть

И подсинит просторы.

Пусть первых заморозков хрусть

Придёт ещё не скоро,

Но время медленным шажком

Крадётся понемножку.

Глядишь – берёзовым листком

Октябрь прильнёт к окошку.

Игорь СЛАВИЧ

Когда осенняя бессонница

Когда осенняя бессонница

Ко мне приходит с октябрем,

Я вижу золотую конницу

В листве опавшей за окном.

Галоп её багряный радует

Своей недолгой красотой.

На небе шарф осенней радуги

Промок от влаги дождевой.

Роняет ночь слезинки лунные

На землю Родины моей,

Во мраке вижу избы курные —

Нет власти времени над ней.

Несётся конница осенняя,

Как встарь – татарская орда,

Ветрами буйными рассеяна,

Она исчезнет без следа.

Вновь ходят слухи – ожидается

Рост цен на совесть, на вино…

Ну что ж, осталось мудро стариться,

Уставив взгляд стакану в дно.

Свое вино допил до истины,

Но всё равно душа больна,

Пожаром осени неистовым

Навек она обожжена.

И я лечу листком оторванным,

Борюсь со страхом высоты,

С землей порвал я узы кровные,

Чтоб быть со звездами на ты.

Ты помнишь, как рассвет стучался в окна

Ты помнишь, как рассвет стучался в окна

Испуганной и звонкой певчей птицей,

Легко скакал с иконки на иконку

И вдруг затих, припав к твоим ресницам.

Затем взъерошил волосы игриво,

Их чернь осыпав золотистым светом,

Ласкал тебя украдкой торопливо,

Как будто наказанья ждал за это.

А мимо лето озорно бежало —

С разбитыми коленками девчонка,

И было, как всегда, его так мало

Для звонкого рассвета, тихой строчки…

Как высоко, обнявшись, мы летели

В ладонях мягких солнечного утра,

Внизу остались мятые постели,

И нам дышалось так легко и трудно.

Девичьим сном промчалось это лето,

Осталось от него воспоминанье —

Как высоко летали над рассветом,

Любовь моя, под небесами…

Ты помнишь, как рассвет стучался в окна

Испуганной и звонкой певчей птицей,

Легко скакал с иконки на иконку

И вдруг затих, припав к твоим ресницам…

Я подарю тебе город

Я подарю тебе город

Крошечный, с названием смешным,

Но с настоящим морем и портом,

Где-то совсем в глуши.

Над городом солнце, и небо,

И ветер солёных брызг,

На улочках пахнет хлебом

И слышен детский весёлый визг.

У причала рыбачьи лодки

Колышет морской прибой,

Жители непривычно кротки,

А среди них – мы с тобой.

Мы живём в белом доме

С кошкой, собакой, сверчком.

Видишь, этот город на моей ладони

Нарисован угольком.

Виктор СОКОЛОВ

Журчит-ворчит Нева осенняя

Журчит-ворчит Нева осенняя,

А на распаханном фарватере —

Дождя размашистое сеянье

Хлестнёт штурвального на катере.

Взберусь со стороны подветренной

На спину Троицкого моста,

Поскольку ясно вижу: твердь – она

До моего спустилась роста.

Налита тяжестью свинцовою,

Падёт на город хищной птицею.

Я руки под неё подсовываю,

Чтоб не позволить опуститься ей.

Но это – лишь обман оптический,

И тучу, как река, проточную

Угонит ветер атлантический

Куда-то в сторону восточную.

А я, без подвига оставленный,

С одной напрасною готовностью,

Пойду, живой и не раздавленный,

Поднять чайком горячим тонус свой.

День скатился под уклон

День скатился под уклон,

Как отцепленный вагон.

Опустилось солнце низко,

В грязь ударило лицом,

Потеряло форму диска —

Стало выглядеть яйцом.

За бугор земного шара

Покатилось по земле…

Только отблески пожара

Догорают на стекле.

Вот и нету больше дня

И вчерашнего меня.

Облаков седые космы

Словно вымела метла.

Стал как будто ближе космос.

Ночь темнеет…

Ночь светла.

Вечность тащит, не устав,

Перегруженный состав.

Мегаполис

Гудит за стеной мегаполис,

Реклама горит за окном.

Сбежать бы на северный полюс,

Где тихо и ночью, и днём.

И только мотив колыбельный

Протяжно провоет пурга.

Узнаю простор беспредельный,

Где светлые стынут снега.

И можно увидеть, не бредя,

А даже совсем наяву,

Неспешную поступь медведя,

С которым я рядом живу.

Никто над моей головою

Не будет стучать по стене,

Сигналка «Тойоты» не взвоет,

И я не завою во сне.

Никто металлическим роком

Не будет меня донимать,

Никто за стеной ненароком

Не вспомнит привычно про мать.

И, может быть, я успокоюсь

И даже стихи напишу.

И, в снег провалившись по пояс,

Обратно к себе в мегаполис,

Не зная зачем, поспешу…

Окунается сад

Окунается сад

В закипевшие лужи,

Бородат и усат,

Мускулист и натружен.

Он остывшим дождём

Умывается на ночь.

Мы тепла подождём

До утра, Сад Иваныч!