Поэтический форум. Том 1 - [17]

Целуйте руки матерей

В прожилках синих и морщинах.

И не стесняйтесь целовать

Ладони, пальчики, запястья.

Что возле вас хлопочет мать —

Неописуемое счастье.

Но разве дело за борщом

Домашним, к завтраку – в оладьях…

Кто так на свете вас ещё

По голове седой погладит?

Себя так строго не суди

За эту под глазами слякоть,

Но нам на чьей ещё груди,

Как в детстве, жалобно поплакать?

Вы на глазах родных детей

Неловко, трепетно, солидно

Целуйте руки матерей,

А им за вас не будет стыдно.

Николай ЗАЗУЛИН

Для них я – близкий и земляк

Для них я – близкий и земляк.

Здесь помнят всё о жизни нашей.

И только издали ветряк

Руками мне уже не машет.

Иду я полем вдоль межи,

А мне колосья бьют поклоны.

И мысли, быстрые стрижи,

Летят, прошедшее затронув.

И вдруг тоски скользнула боль:

Не я ваш сеятель-хранитель,

Кто познавал здесь пота соль,

Я – созерцающий любитель,

От вас сбежавший сельский житель.

Живу в далёкой стороне,

Не скоро снова я приеду.

Не мне вы кланяйтесь, не мне,

Вы низко поклонитесь деду:

Он вас и сеял, и растил,

Ухаживая по-отцовски.

Я вас случайно посетил —

Пришёл, ушёл, как гость московский.

Сестре

Ты помнишь, мама говорила:

Не всё, что светится, – светило.

Не всё, что яркое, – цветок.

А ты сидишь, меня смущаясь,

Румянец щёк в зарю сгущая

И руки пряча под платок.

Родная, мне ли не знакома

Простая огрубелость рук?

И что-то повернулось комом

И к горлу подкатилось вдруг.

Ужель нам гордость не пристала?

И соль потов не дорога?

Ведь ты лучи в снопы вязала

И солнце ставила в стога.

Кто назвал тебя чёрным, хлеб?

Кто назвал тебя чёрным, хлеб?

Был умом недалёк он и слеп.

Если колос был твой налитым,

Называли его золотым.

И во все времена неизменно

Чтили кроху твою священной.

Кто назвал тебя чёрным, хлеб?

Был умом недалёк он и слеп.

Может, пахарь, открывший ладони,

Золотых не заметил мозолей?

Может, слово такое, как жито,

В промежутках времён позабыто?

Кто назвал тебя чёрным, хлеб?

Был умом недалёк он и слеп.

Разве поле под рожью – не поле?

Разве колос зерном не окреп?

Так доколе же будут, доколе

Называть тебя чёрным, хлеб?

Кто назвал тебя чёрным, хлеб?

Был умом недалёк он и слеп.

…Подвела подгоревшая корка —

За тебя мне и больно, и горько.

За себя я стыжусь виновато:

Всё святое для каждого свято.

Олег ЗОРИН

Вечные ценности

На Руси Древней сердцем города

Был стоящий на взгорке кром[4],

Защищавший мечом от ворога

Всё то, ради чего живём —

Свою землю, могилы родичей,

Звонкий смех во дворах – детей,

Отчий дом и богатство родины —

Не умеющих лгать людей,

Что, садясь за столы дубовые

Всем народом, чтоб править пир,

Из братины[5] сыты[6] медовые

Откушали, являя мир…

Мчится время в карете вечности,

Поднимая былья туман,

Над которым Дорогу млечную

Выткал по небу не обман,

А из чаши той – гордых россичей

Звёзды веры, любви, добра,

Зажигая их чистой россыпью

Свет безгрешного серебра.

Поле

Зацвело гречихи поле

У излучины реки,

Ой ты доля, ой ты доля —

Лебеда да васильки.

Под серебряной ракитой

Цвета неба огоньки,

На холсте, из будней сшитом,

Жизни ночи и деньки,

Где от слова мало проку,

Где отрадней людям сны,

Нет в Отечестве пророков,

Только блудные сыны.

Рассвет

Над черёмуховой заводью

Паутинковый рассвет

Перламутровые завязи

Заплетает в лунный свет,

Расстелив росой искристою

С них протоку по траве,

Чтоб отплыть от звёздной пристани

На хрустальном корабле.

Взлётная полоса

То, что в одном мире считается мистикой, в другом – научные знания…

Парацельс

Мы сами жизнью путь торим

Себе в другие измеренья,

Когда то зло вокруг творим,

То дарим людям свет прозренья.

Ведь наша сущность – смесь начал,

Сплошной клубок противоречий,

Она – спасительный причал

У огонька пасхальной свечки,

Порывы яростных ветров

На чёрных вымерзших нагорьях

Над бездной пасмурных веков,

Бурлящих радостью и горем.

Мы – ад и рай, мы – аз и ять,

Исток и устье, лёд и пламень,

Мы рождены, чтоб созидать,

Но разрушаем даже камень.

Лишь пред концом своим земным

Листаем бренные страницы

И, просмотрев их, вновь спешим

По полосе на взлёт, как птицы.

Разница

Шли дворяне с Сенатской площади

По сибирским снегам в острог,

А за ними на чахлой лошади

С декабрём рядом ехал Бог…

Два столетья с поры той минуло,

Море кровушки утекло,

Много властей земля отринула,

Разбивая их, как стекло.

Потому что в Тобольске гибнули

Сыны Родины, чтоб народ

Стал богаче, а бедность сгинула,

Но никак не наоборот.

И когда мы лишь эту истину

Сможем в жизнь свою претворить,

Вот тогда на Руси, без мистики,

Будет Благо для всех светить.

Вечная скачка

Не бойтесь совершенства,

Оно вам не грозит,

Для черни верх блаженства —

Когда дворец горит.

Ни в чём не зная меры,

Несётся вскачь орда

От жизни своей серой

Неведомо куда,

По городам и нивам

Евразии моей,

Вцепившись пьяно в гривы

Безумных лошадей.

Игорь КАЗАНЦЕВ

Auto poetry

В чистые души приходят мечты,

Так притягательны, что бы то ни было.

Кто это создал, судьба или ты?

Автор всегда предстает перед выбором.

Пропасть нема в необузданной ржи,

Зря состязаешься с ней в остроумии.

День, затонувший по мачты во лжи,

Стал предсказуемым, даже в безумии.

Ищут взаимности тысячи глаз,

Каждому хочется быть узнаваемым;

Слёз не хватает, и в утренний час

Жажда становится их наказанием.

Просто найди, обними и согрей

Годы напрасно растраченной совести;

Всё, что ты ищешь, находится в ней —