Поэтический форум. Том 1 - [16]

Перед красавицею кисти растирает!..

Горбун Лотрек давно не столь несчастен,

И дамы в «Мулен Руж» чисты и непорочны…

Художник, как ты радостно причастен

К тому, что мир так живописно сочен!

Былое, словно сновиденье

Былое, словно сновиденье,

Нечётко смотрит на меня,

По-птичьи проступают тени

Всех тех, кого любила я.

О, вереница лиц неясных…

Вы – эхо отзвучавших лет,

Вы – звёзды, что давно угасли,

Но ваш ещё струится свет.

И я опять, пусть на мгновенье,

Вгляжусь в былого силуэт,

Там оживают милых тени,

Там не размыт ещё их след.

Параллельные миры

У тебя под окном Нева,

На фасаде —

              лепнины декор…

У неё —

              под окном трава,

На стекле —

                дождинок узор.

У тебя не вершки —

                             верхи,

Ты желаньям давно господин.

У неё —

                 по ночам стихи

Да иллюзий химерный дым.

У тебя —

             за банкетом банкет,

Жизнь сверкает театром мод…

У неё —

              лампы жёлтый свет

Да от бабки смешной комод.

Что ж ты плачешь,

                      как сучий сын,

Что же воешь, как серый зверь?

Ты —

               такой на округу один!

А она не открыла дверь!

Дождинок не стирая…

Плачет Петербург…

               Зачем он плачет?

Господи,

              ему бы жить иначе!

Триста лет текут из сизой хмари

Слёзы над усталыми домами.

С плоских щёк дождинок не стирая,

В небеса глядит он,

                         не мигая.

Плачет город мой…

                  Веками плачет!

Захочу —

            и станет всё иначе!

И своей любви к нему не скрою,

Заберусь на тучи,

                 как на кровлю,

Упрошу сердитое их племя,

Пусть оставят город,

                 хоть на время!

Вспыхнет свод майоликовой синью,

Брызнет солнце

                    долькой апельсина,

Птицы разольются вешним гвалтом…

О, каким мой Питер станет франтом!

Только плачет он…

                          Дождями плачет!

Не дано судьбы переиначить…

Триста лет текут из сизой хмари

Слёзы над усталыми домами.

Ирина ЖАРКОВА

Осенние миражи

Петербургская ночь заблудилась в туманах,

Где мерцающим светом горят фонари,

Здесь нетрудно поверить любому обману

И в счастливом обмане дожить до зари.

Но, дождливым рассветам и сумеркам рада,

Я ни в чём не посмею мой город винить —

Надо мною в аллеях старинного сада

Ветер кружит стихов серебристую нить.

И летят по ветвям разноцветные блики,

От шагов разбиваются луж витражи,

О любивших тебя – и простых, и великих,

Летний сад, ты мне тайны свои расскажи…

Здесь мелькают порою прошедшего тени —

Адъютантов, красавиц, и верных пажей

И поэтов, ступавших по этим ступеням.

Летний сад, я в плену у твоих миражей!

Оживают застывшие в камне сюжеты,

Осень вновь пишет золотом автопортрет.

Петербургская ночь окликает поэтов,

И струится в ночи вдохновения свет.

Васильевский остров

На Васильевский остров я смотрю из окна —

Стрелка, красные ростры, справа биржа видна.

Мой Васильевский остров – остров первой любви,

Не по отчеству – просто, вновь меня позови!

И на Малом проспекте, у знакомых ворот,

Через годы, поверьте, снова сердце замрёт.

Сколько раз на свиданье я спешила в тот сад…

А подальше – Смоленка: прадед с дедом лежат.

На Васильевский остров вновь судьба привела —

Ранним утром июльским сына здесь родила.

Здравствуй остров Васильев! Ты по жизни – родня,

Мы с тобою из сильных: ведь – Васильевна я!

Васильки России

Посвящается отцу – Карявину Василию Васильевичу

Имя деда и отца – Василий,

И отчасти, может, потому,

Полевые васильки России

Так созвучны сердцу моему.

И глядеть, и век не наглядеться

Мне на это поле за рекой,

Где, смеясь, бежит навстречу детство,

Машет мне мальчишеской рукой.

И пока живу на белом свете,

Помню это поле в васильках,

Где за день набегавшись, как ветер,

Плыл куда-то в васильковых снах.

Красоту ценили наши предки,

Или было больше васильков,

Только имя это стало редким,

Что пришло из глубины веков.

И хоть нынче стали мы другими,

Но синеет небо надо мной,

Сбереги, Россия, это имя,

Это поле над родной рекой!

Валерий ЖИДКОВ

Во дворе подгулявшая вьюга

Во дворе подгулявшая вьюга

Не устала плясать гопака.

Навестить не могу нынче друга,

Как у нас говорят, без звонка.

Лишь ступи на большак – непогода

Встретит, как с кистенём злобный тать.

А три цифры подъездного кода

Память больше не в силах держать.

Налицо, к сожаленью, потери.

Ставя чайник на «медленный» газ,

Про замки и железные двери

Скромно я промолчу в этот раз.

В добром здравии, памяти, силе,

Не ершист, не злоблив, не колюч…

Я из той, из барачной России,

Где у двери под ковриком ключ.

Берёзы на передовой

Глаза комбата застилают слёзы

От чувства незаглаженной вины

За то, что на передовой берёзы

С ним разделяют тяготы войны.

Вспотевший лоб, как над задачкой, морща,

Ракетой в небо чёрное паля,

Он твёрдо знал – берёзовая роща

Обителью была для соловья.

Ничто для мины на земле не свято,

Подумал он, дурную мысль гоня,

Берёзки здесь, как сёстры медсанбата,

Почти у самой линии огня.

И у бойцов опять теплеют лица,

Меняют облик грубые черты,

Когда лоскут «берёзового ситца»

Они им рвут на свежие бинты.

Бинты на раны наложив с любовью,

От пуль закрыть готовые уже,

И, истекая соком, словно кровью,

Стоят, как на последнем рубеже.

Целуйте руки матерей

В рассвете юности своей,

Мальчишки, мудрые мужчины,