Поэтические сборники - [6]

Куплет свой звонко или глухо

Придет запеть под твой балкон.

Мой нож шевелится как пьяный.

Ну что ж? Кто любит красный цвет?

Кто хочет краски на кафтаны,

Гранатов алых для манжет?

Ах, крови в жилах слишком скучно,

Не вечно ж ей томиться там,

А ночь темна, а ночь беззвучна:

Спешите, трусы, по домам.

Вперед, задиры! Вы без страха,

И нет для вас запретных мест,

На ваших лбах моя наваха

Запечатлеет рваный крест.

Пускай идут, один иль десять,

Рыча, как бешеные псы, — 

Я в честь твою хочу повесить

Себе на пояс их носы.

И чрез канаву, что обычно

Марает шелк чулок твоих,

Я мост устрою — и отличный

Из тел красавцев молодых.

Ах, если саван мне обещан

Из двух простынь твоих, — войну

Я подниму средь адских трещин,

Я нападу на Сатану.

Глухая дверь, окно слепое,

Ты можешь слышать голос мой:

Так бык пронзенный, землю роя,

Ревет, а вкруг собачий вой.

О, хоть бы гвоздь был в этой дверце,

Чтоб муки прекратить мои . . .

К чему мне жить, скрывая в сердце

Томленье злобы и любви?

154. ГИППОПОТАМ

Гиппопотам с огромным брюхом

Живет в Яванских тростниках,

Где в каждой яме стонут глухо

Чудовища, как в страшных снах.

Свистит боа, скользя над кручей,

Тигр угрожающе рычит,

И буйвол фыркает могучий,

А он пасется или спит.

Ни стрел, ни острых ассагаев, —

Он не боится ничего,

И пули меткие сипаев

Скользят по панцырю его.

И я в родне гиппопотама:

Одет в броню моих святынь,

Иду торжественно и прямо

Без страха посреди пустынь.

IV. ПОЭМЫ

155. БЛУДНЫЙ СЫН

1.

Нет дома подобного этому дому!

В нем книги и ладан, цветы и молитвы!

Но, видишь, отец, я томлюсь по иному,

Пусть в мире есть слезы, но в мире есть битвы.

На то ли, отец, я родился и вырос,

Красивый, могучий и полный здоровья,

Чтоб счастье побед заменил мне твой клирос

И гул изумленной толпы — славословья.

Я больше не мальчик, не верю обманам,

Надменность и кротость — два взмаха кадила,

И Петр не унизится пред Иоанном,

И лев перед агнцем, как в сне Даниила.

Позволь, да твое приумножу богатство,

Ты плачешь над грешным, а я негодую,

Мечом укреплю я свободу и братство,

Свирепых огнем научу поцелую.

Весь мир для меня открывается внове,

И я буду князем во имя Господне...

О счастье! О пенье бунтующей крови!

Отец, отпусти меня... завтра... сегодня!..

2.

Как розов за портиком край небосклона!

Как веселы в пламенном Тибре галеры!

Пускай приведут мне танцовщиц Сидона

И Тира, и Смирны... во имя Венеры.

Цветов и вина, дорогих благовоний...

Я праздную день мой в веселой столице!

Но где же друзья мои, Цинна, Петроний?..

А вот они, вот они, salve amice.

Идите скорей, ваше ложе готово,

И розы прекрасны, как женские щеки;

Вы помните верно отцовское слово,

Я послан сюда был исправить пороки...

Но в мире, которым владеет превратность,

Постигнув философов римских науку,

Я вижу один лишь порок — неопрятность,

Одну добродетель — изящную скуку.

Петроний, ты морщишься? Будь я повешен,

Коль ты недоволен моим сиракузским!

Ты, Цинна, смеешься? Не правда ль, потешен

Тот раб косоглазый и с черепом узким?

3.

Я падаль сволок к тростникам отдаленным

И пойло для мулов поставил в их стойла;

Хозяин, я голоден, будь благосклонным,

Позволь, мне так хочется этого пойла.

За ригой есть куча лежалого сена,

Быки не едят его, лошади тоже:

Хозяин, твои я целую колена,

Позволь из него приготовить мне ложе.

Усталость — работнику помощь плохая,

И слепнут глаза от соленого пота,

О, день, только день провести, отдыхая...

Хозяин, не бей! Укажи, где работа.

Ах, в рощах отца моего апельсины,

Как красное золото, полднем бездонным,

Их рвут, их бросают в большие корзины

Красивые девушки с пеньем влюбленным.

И с думой о сыне там бодрствует ночи

Старик величавый с седой бородою,

Он грустен... пойду и скажу ему: "Отче,

Я грешен пред Господом и пред тобою".

4.

И в горечи сердце находит усладу:

Вот сад, но к нему подойти я не смею,

Я помню... мне было три года... по саду

Я взапуски бегал с лисицей моею.

Я вырос! Мой опыт мне дорого стоит,

Томили предчувствия, грызла потеря...

Но целое море печали не смоет

Из памяти этого первого зверя.

За садом возносятся гордые своды,

Вот дом — это дедов моих пепелище,

Он, кажется, вырос за долгие годы,

Пока я блуждал, то распутник, то нищий.

Там празднество: звонку грохочет посуда,

Дымятся тельцы и румянится тесто,

Сестра моя вышла, с ней девушка-чудо,

Вся в белом и с розами, словно невеста.

За ними отец... Что скажу, что отвечу,

Иль снова блуждать мне без мысли и цели?

Узнал... догадался... идет мне навстречу...

И праздник, и эта невеста... не мне ли?!

156. ОТКРЫТИЕ АМЕРИКИ

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

Свежим ветром снова сердце пьяно,

Тайный голос шепчет: "все покинь!" —

Перед дверью над кустом бурьяна

Небосклон безоблачен и синь,

В каждой луже запах океана,

В каждом камне веянье пустынь.

Мы с тобою, Муза, быстроноги,

Любим ивы вдоль степной дороги,

Мерный скрип колес и вдалеке

Белый парус на большой реке.

Этот мир, такой святой и строгий,

Что нет места в нем пустой тоске.

Ах, в одном божественном движеньи,

Косным, нам дано преображенье,

В нем и мы — не только отраженье,

В нем живым становится, кто жил...

О пути земные, сетью жил,