Поэт, или Охота на призрака - [49]

Комната, в которой помещался отдел по расследованию убийств, была величиной с половину теннисного корта, да к тому же еще выстлана казенного вида темно-зеленым ковром. Рабочие столы оказались составлены тремя группами по пять в каждой – четыре стола попарно друг напротив друга, а пятый, сержантский, с торца. Слева от меня выстроились вдоль стены запертые шкафы картотеки, а в дальнем конце находились два кабинета, отделенных от общего зала прозрачными стенами. Один из них, очевидно, принадлежал лейтенанту, а другой служил комнатой для допросов. В этом последнем помещении я рассмотрел стол, за которым удобно устроились мужчина и женщина. Они обедали: брали с картонных тарелок сэндвичи, а оберточную бумагу использовали в качестве скатерти. Кроме них, я увидел еще троих копов, работавших за столами в общей комнате, а за отдельным столиком у дверей сидела секретарша.

– Это вы ищете Ларри? – спросила она.

Я кивнул, и девушка указала мне на детектива, который низко склонился над самым дальним от входа столом. Он был один. Я направился к нему, но полицейский не поднял головы от бумаг, даже когда я остановился прямо напротив него.

– Снег еще не пошел? – спросил он неожиданно.

– Пока нет, но, похоже, скоро пойдет.

– Ясно… Я Вашингтон. Ну, что у вас за дело?

Я покосился на двух других полицейских за соседними столами. Ни один из них даже не посмотрел в мою сторону.

– Я хотел бы поговорить наедине, если возможно. У меня есть информация насчет того убитого парнишки, Сматерса.

Даже не оборачиваясь, я почувствовал, что полицейские оторвались от бумаг и уставились на меня во все глаза. Вашингтон тоже не выдержал и, отложив ручку, глянул на меня снизу вверх. На вид ему было лет тридцать с небольшим, однако в коротко подстриженных волосах уже проглядывала седина. Тем не менее он был в прекрасной форме – я понял это еще до того, как детектив встал. Кроме того, Вашингтон показался мне энергичным и неглупым. Коричневый костюм и белоснежная сорочка с галстуком в полоску сидели на нем превосходно, хотя и не могли скрыть его массивной грудной клетки.

– Поговорить наедине? Что же вы такое хотите мне сообщить?

– Именно об этом я и собираюсь рассказать, как только мы останемся вдвоем.

– Надеюсь, вы не из числа психов, что являлись по этому делу с повинной?

Я улыбнулся как можно более непринужденно:

– Даже если и так, разве не может статься, что на сей раз к вам пришел тот, кого вы давно ищете?

– Это, пожалуй, был бы настоящий праздник. Ладно, идем. – Детектив перешел на «ты». – Только не вздумай зря тратить мое время, я этого не люблю. Кстати, тебя как зовут?

– Джек Макэвой.

– Хорошо, Джек. Но имей в виду: если ты не расскажешь ничего путного, и я, и та парочка, которая сейчас обедает в комнате для допросов, – мы все будем очень недовольны.

– Я почти уверен, что у вас будет повод отнестись ко мне со снисхождением.

Только теперь Лоренс наконец поднялся, и я увидел, что он намного ниже ростом, чем я думал. Казалось, его нижняя часть принадлежит другому человеку. Короткие, крепкие, чуть-чуть кривые ноги поддерживали великолепный торс атлета.

«Отсюда и прозвище Безногий Ларри, – догадался я. – Как бы тщательно он ни одевался, этот изъян внешности не скроешь».

В молчании я последовал за ним к двери, за которой двое детективов доедали свой обед. Вашингтон обернулся только один раз, да и то не на меня, а на сумку, которую я держал в руках.

– Что у тебя там?

– Компьютер. Я могу кое-что показать, если понадобится.

Он открыл дверь, и мужчина с женщиной вопросительно посмотрели на него.

– Прошу меня извинить, но пикник окончен, – объявил Лоренс.

– Ты не мог бы подождать десять минут, Ларри? – спросил мужчина, прежде чем подняться.

– Нет, у меня посетитель.

Копы быстро завернули остатки обеда в бумагу и вышли, не вступая в дальнейшие пререкания. Мужчина-детектив напоследок бросил на меня взгляд, в котором читалось раздражение, но я никак не отреагировал. Мне было все равно.

Лоренс сделал мне знак войти, и я поставил сумку с компьютером на стол рядом с перевернутой табличкой, на которой красовалась надпись «Курить воспрещается». Потом мы сели друг напротив друга. Комната пропахла табачным дымом и итальянским салатом.

– Итак, чем могу служить? – спросил Вашингтон.

Я собрался с мыслями, стараясь выглядеть предельно спокойным. При общении с копами, даже если они люди приятные, все равно испытываешь определенный дискомфорт: невольно кажется, что тебя в любой момент могут заподозрить в чем-то плохом, да и вообще видят насквозь.

– Не знаю даже, с чего лучше начать… Только сегодня утром я прилетел из Денвера и вот – сразу сюда. Собственно говоря, я работаю в газете, и…

– Минуточку! – перебил меня Вашингтон. – Значит, ты репортер? О чем это ты собрался писать?

Его темная кожа на скулах заходила ходуном – так перекатывались под ней желваки. Это был очевидный признак гнева, но я был готов к подобной реакции.

– Я сотрудничаю с «Роки-Маунтин ньюс», но не это главное. Давай ты сперва выслушаешь меня до конца, а потом выгонишь, если захочешь. Договорились? Только я думаю, что у тебя вряд ли возникнет такое желание.