Поэт, или Охота на призрака - [181]

– О компьютере?

– Да, у Глэддена в машине оказался ноутбук, и фэбээровские компьютерные гении всю ночь его потрошили. Честно говоря, я не знаю, нашли ли они что-нибудь важное, но попытка не пытка.

– Ну хорошо, а чем ты сам занимался все это время?

– Мне пришлось давать показания, а это затянулось надолго. ФБР должно представить окружному прокурору все материалы о вчерашнем инциденте со стрельбой, чтобы он был уверен, что я не превысил пределов необходимой самообороны. После этого я сразу вернулся в отель.

– А откуда ты знаешь про очередную жертву и про компьютер?

– Просто я случайно услышал разговор двух агентов. Никаких подробностей, Грег.

– Ну что же, по крайней мере, у нас есть теперь за что зацепиться.

Я улыбнулся про себя: ловко я провел главного редактора. История обнаружения последней жертвы Ворона меня не волновала, рано или поздно она должна была выйти наружу. Что касалось звонка Джексона насчет компьютера, то я заранее знал, что он обречен на неудачу. Навряд ли ему даже удастся добиться подтверждения, что какой-то компьютер вообще попал в руки ФБР, и уж тем более никто не сообщит журналисту подробностей о том, что хранилось в его памяти. ФБР не даст просочиться никакой информации, пока не выжмет из находки все по полной программе.

– Прости, Грег, но больше у меня ничего нет, – сказал я. – Передай Джексону мои извинения. Кстати, что собирается делать Шейди после пресс-конференции?

Шейди была предприимчивой и дьявольски энергичной журналисткой. Совсем недавно она получила назначение в так называемую мобильную группу, члены которой постоянно держали в багажнике машины упакованный чемодан и были готовы в считаные минуты сорваться с места и отправиться в путь, если где-то за пределами Денвера разразится стихийное бедствие или случится катастрофа. Когда-то я и сам был в числе этих репортеров, однако после третьего крушения самолета, после разговоров с людьми, чьи родные и близкие превратились в обугленные хрустящие головешки или были разорваны в клочья и разметаны по полям в радиусе нескольких сот ярдов, я сказал себе «хватит» и вернулся к старой доброй уголовной хронике.

– Не знаю, – ответил Гленн. – Пусть действует по своему усмотрению. Кстати, когда ты собираешься вернуться?

– Я пока должен оставаться здесь на случай, если меня захочет увидеть окружной прокурор. Надеюсь, завтра я проясню этот вопрос.

– О’кей, Джек. Если узнаешь что-нибудь новое – немедленно позвони мне. И устрой там разнос в гостинице за то, что тебе не передали, что я звонил. Ладно, скажу Джексону насчет компьютера. До встречи, Джек.

– До встречи, Грег. Да, кстати, моя рука в порядке.

– Что-что?

– Рука, говорю, не болит. Я же знаю, что тебе это не безразлично. По сравнению со вчерашним я чувствую себя намного лучше.

– Ох, Джек, прости, пожалуйста. Ты же понимаешь, я совсем замотался.

– Да, я все понимаю. Ладно, пока.

Глава 47

Пилюля, которую я принял, начинала понемногу действовать. Боль отступила, и я почувствовал, как спадает нервное напряжение. Закончив разговор с Гленном, я снова подключил компьютер к телефонной линии, запустил режим факса и передал свое предложение по номеру, который оставил мне литературный агент. Пока я прислушивался к пронзительному визгу, сопровождающему «соитие» двух компьютеров, находящихся в противоположных концах страны, мне пришла в голову мысль, поразившая меня как удар грома. Я вспомнил о звонках, которые сделал с борта самолета на пути в Лос-Анджелес.

Я был так занят поиском доказательств, дабы изобличить Торсона, сливавшего информацию Уоррену, что не обратил никакого внимания на сделанные им другие звонки – те самые, которые и сам повторил вслед за ним. На один из них ответил компьютер, и я услышал точно такой же электронный визг, как и сейчас. Это случилось, когда я звонил во Флориду, возможно даже, в тот самый Государственный исправительный центр в Рейфорде.

Это соображение заставило меня схватить с кровати сумку от компьютера и вытряхнуть на покрывало содержимое ее многочисленных карманов. Я очень внимательно просмотрел все бумаги и оба своих блокнота, но нигде не нашел номеров, которые тогда набрал на панели радиотелефона. Наконец я сообразил, что никаких заметок на этот счет и быть не могло, так как я отнюдь не предвидел, что кому-то придет в голову похищать гостиничные счета из моей комнаты.

Очистив мозг от всех посторонних мыслей, я попытался детально восстановить в памяти все, что делал во время перелета из Финикса в Лос-Анджелес. Тогда меня больше всего занимал телефонный номер Майка Уоррена, обнаруженный в квитанции Торсона. Остальные звонки, сделанные из его комнаты за несколько минут до и после этого, на тот момент не представляли для меня никакого интереса.

Телефонного номера, которым, по словам Клермонтана, чаще всего пользовался Глэдден, я тоже не знал. Можно было, конечно, позвонить компьютерщику в третий отдел и напрямую спросить его об этом, но я очень сомневался, что Дон сообщит подобные сведения какому-то репортеру без санкции Рейчел или Бэкуса. К тому же инстинкт подсказывал мне, что если я хочу сохранить свободу действий, то должен пока воздержаться от наведения справок официальным путем.