Поединок в пяти переменах блюд - [34]
Он промокнул губы салфеткой, уже покрытой пятнами, по цвету и консистенции которых опытный детектив без труда восстановил бы меню вечера.
Вид у него не ахти, подумала Сибилла.
– И все-таки для чистых – все чисто! – вскричал Себастьян. – Поэтому наполним бокалы и выпьем за нашу очаровательную хозяйку, промах которой удивителен, но вовсе не непростителен!
Широким жестом Себастьян наполнил свой бокал пивом, налил и Сибилле и поднял приветственным жестом.
– Что это за комик? – спросил Андре в наступившей тишине.
– Но-но-но, Андре, держи язык за зубами, глупый малыш, это же Себастьян Тин, я тебе много о нем рассказывала, Умная голова, настоящий opinion leader[103] и к тому же еще издатель, знаешь, тот, кто издает книги, книги без картинок, – Регина закатила глаза, – и книги с картинками! Например, ка-та-ло-ги!
И энергично замахала веером. Она была похожа на наседку, призывающую к порядку мятежного цыпленка на птичьем дворе.
– Книги, картины, so what. Ведь это прошлогодний снег. Джина, крошка!
Все уставились на Регину. Джина, крошка. Это звучало почти фривольно. Себастьян Тин несколько мгновений выглядел так, словно собирается вызвать Андре на дуэль за столь непочтительное обращение с дамой.
Только Штефани пылала завистью. Джина, как здорово. Просто, дерзко. А что можно сделать из мещанского «Штефани»? Как она ненавидела в школе это «Штефи».
– Вам надо выпить бокал залпом, тогда икота пройдет! – шепнула Сибилла Себастьяну. Тот послушно выпил бокал пива залпом и встряхнулся, как мокрый пес.
– Так, так, – сказал Герман Грюнберг. – Прошлогодний снег. А вы… простите, как ваше имя?… чем вы занимаетесь?
Андре откинулся назад и закатал рукава. Что за руки, подумала Сибилла.
Вульгарный тип, подумал Себастьян. Он решил не удостаивать больше этого невоспитанного чужака своим вниманием. Как обидно, что представительница древнего дворянского рода вынуждена общаться с таким босяком. Проницаемость общества. Какая фатальная ошибка.
– Ну, я… – начал Андре.
Себастьян поднялся.
– Простите, я на минуту вас покину…
– Только не сейчас! – закричала Регина, понимая в ту же секунду, что ведет себя неприлично.
– Нет, нет, именно сейчас, – улыбнулся Себастьян, – иначе случится несчастье!
О да, несчастье. У Штефани перехватило дыхание. Наверняка эти двое в кухне еще не закончили, наверняка они сейчас находятся на новом пике страсти. Теофил был не слишком громогласен, насколько она припоминала, но эта маленькая южная мадонна заводилась довольно сильно, занимаясь «амором». Или как там будет любовь по-португальски.
– Нет, нет, – всполошилась Штефани, – Андре всех нас так заинтриговал, что если вы сейчас исчезнете, дорогой Себастьян, ему придется рассказывать еще раз, а это безумно жалко, пожалуйста, останьтесь!
Озадаченный, Себастьян снова сел. Они что, с ума посходили? Они переоценивают его мочевой пузырь. Ну ладно, пару минут. Но дольше ему этот процесс не удержать!
– Ну? – спросил он нетерпеливо. Мучительная резь будет усиливаться каждую секунду. Голова кружилась. Пиво он никогда не выносил.
– Так вот, вот в чем дело, речь идет… э-э-э, об ориентированных на динамику интерфейсах, я называю это как бы «кибергнозисом», это то же самое, что и «эстетика забвения», да… Точно, «эстетика забвения», поскольку сейчас вокруг так много информации, что человек больше не может ее переварить, и моя работа, я имею в виду в узком «контексте искусства», – Андре отхлебнул пиво, – вот, интересна мне как бы в плане «топографии сознания».
И посмотрел на Регину, которая ободрила его кивком.
– Я разработал концепцию… – Продолжить Андре не Удалось, потому что Герман и Сибилла в унисон залились истерическим смехом.
– Как это… занятно… – выдавила Сибилла, тяжело дыша, а Герман, тоже желавший выступить, задохнулся в приступе кашля.
– Дети, дети, что случилось? – спросила Регина. Ей показалось, она что-то упустила.
– Ну дайте же ему договорить! – вскричала Штефани. Бедный зайчик!
– Точно-ик! Есть же все-таки законы вежливости. Продолжайте, юноша! – умоляющим голосом попросил Себастьян.
– Ну ладно, kids, вы крепко под кайфом, вам уже сегодня это говорили? – Андре капризно вывернул губы. – Мне нужно немного feeling, понимаете? Эмоциональной feedback,[104] хорошие вибрации, иначе я не смогу говорить, ясно?
– Все хорошо, все хорошо, выкладывай дальше! – закричала Регина.
– О'кей, Джина, крошка, для тебя, только для тебя! Итак, – он зафиксировал взглядом Германа, потом Сибиллу, которая все никак не могла успокоиться, – моя концепция… э-э-э… это радикальное присутствие, я имею в виду латентность эстетики памяти, и поэтому, говоря точнее, моя концепция – виртуальная инсталляция…
Все. Финита. Сибилла и Герман больше не могли сдерживаться, сгибаясь от смеха, они ложились на стол.
Себастьян взирал на них словно через пелену. Редкий случай – кто-то смеется, когда он остается серьезным. Себастьян почувствовал облегчение, потому что его икота прошла. И тем настойчивее напоминало о себе то, что он иногда в шутку именовал «канализацией».
– Ну, если вы меня простите. – Он подался вперед и неуверенно поднялся, опрокинув свой стул. Стул с грохотом упал на паркет.
Прожженный альфонс, обвиняемый в убийстве трех богатых дам, затевает рискованную игру с молодой женщиной – тюремным психологом… И впервые в жизни встречает достойную противницу, которая превращается из жертвы в охотника…
Книга рассказывает об одной из московских школ. Главный герой книги — педагог, художник, наставник — с помощью различных форм внеклассной работы способствует идейно-нравственному развитию подрастающего поколения, формированию культуры чувств, воспитанию историей в целях развития гражданственности, советского патриотизма. Под его руководством школьники участвуют в увлекательных походах и экспедициях, ведут серьезную краеведческую работу, учатся любить и понимать родную землю, ее прошлое и настоящее.
Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.