Поединок со смертью. Криминальный детектив - [4]

Окончательно и совершенно осознанно оценив сложившуюся ситуацию, Иван Данилович решительно оттолкнулся от спинки кресла и осторожно опустился на пол. Не причинив боли в ноющей руке, он медленно, но уверенно подполз к батарее. Прикоснувшись к её холодному чугуну, он с трудом перекинул через трубу конец верёвки, а потом долго возился с петлёй. Превозмогая возобновившуюся острую боль в правой руке, наконец-то завязал крепкий, надёжный узел.

Как только петля была готова, он попытался просунуть в неё голову, но не успел ещё накинуть её себе на шею, как по забывчивости облокотился на правую руку и, вскрикнув от нестерпимой боли, опрокинулся на спину. Петля резко затянулась, но зацепившись за подбородок, хоть и держала его голову на весу, всё-таки не лишила его возможности дышать. Смерть, которая казалось, была совсем рядом, смеялась ему в лицо, словно отказывалась принять Ивана Даниловича в отместку за то, что в былые времена он так упорно цеплялся за жизнь. Иван Данилович чувствовал, что его пульс начинает учащённо биться. Петля постепенно сползла с подбородка и врезалась ему в рот. Иван Данилович вдруг подумал о том, что неизвестно когда его обнаружат. Он вновь вспомнил о белых, гусенично — подобных червях. Таким путём он не хотел выигрывать поединок у собственной смерти. Разумеется, он понимал, что эти твари достанут его в могиле, но это было священное место, скрытое от постороннего взгляда.

— Я заставлю тебя жить! Жить и мучиться! — прошептала ему смерть. — Я хотела тебя забрать, но ты осмелился бросить мне вызов. Теперь ты обречён на горькую жизнь и долгие мучительные страдания!

— Нет! — возразил Иван Данилович. — Я заставлю тебя принять мою душу Жизнь мне больше недорога. Если хочешь, можешь упрямиться, но я выиграю этот поединок.

Он посмотрел на руку, которая начала синеть. Каждое, даже самое лёгкое прикосновение к ней, вызывало нестерпимую боль. Он сжал зубы и из последних сил рванул верёвку. После того, как петля ослабла, он освободил голову и с отвращением отбросил её в сторону.

— Ну, костлявая, — озлобленно проговорил Иван Данилович, — тебя радует, что у меня сломана рука. Ты не позволила мне уйти из жизни с помощью верёвки, и теперь злорадствуешь? Торжествуешь победу? Рано радуешься! Ты делишь шкуру неубитого медведя. Ты всё равно покоришься мне. Человек — хозяин своей судьбы! Я хочу уйти из жизни, и я сделаю это! Я никогда не боялся тебя и теперь смогу заставить покориться моей воле.

Иван Данилович пополз к лоджии. И в этот раз судьба была к нему благосклонна. Дверь была закрыта только на нижний шпингалет. Он дрожащей левой рукой открыл его и выполз на балкон. Иван Данилович стал цепляться за балконные перегородки и медленно встал на колени. Переведя дыхание, он зацепился здоровой рукой за край балкона и вскоре сумел подняться на ноги. Он выглянул на улицу. Справа был виден Кольский залив и новый мост, который соединил город с противоположным берегом. На чисто голубом, безоблачном небе ярко светило солнце.

— Вот так всегда! — подметил Иван Данилович, — Как днём, так пасмурная погода, а ближе к ночи хоть загорай.

Он прищурил глаза и вновь посмотрел на залив. Его вода яркими блесками отражала солнечные лучи. На правом берегу зеленела лесная полоса, откуда веяло чистотой и свежестью.

— Хороший день будет с утра, — машинально подметил Иван Данилович. — В такой день неплохо бы сходить на рыбалку. Посидеть с удочкой, а после, возле костра, на свежем воздухе, да ещё под рюмочку, отведать свежей ухи. А то и по грибы можно пойти. Набрать плотненьких подосиновиков…

Вдруг Ивану Даниловичу показалось, что кто-то совсем рядом смотрит на него и улыбается ехидной улыбкой прямо ему в лицо.

«Ну, конечно же, это моя смерть, — подумал он. — Хочет меня перехитрить. Сбивает с намеченной цели. Заставляет думать о прелестях мирской жизни. Знает ведь, что умирать-то не хочется…

Он посмотрел вниз. Прямо под балконом лежал серый асфальт.

«Седьмой этаж! У смерти не будет шансов на победу…» — констатировал Иван Данилович и тут же чему то улыбнулся.

Он понял, что его расчёт был верен. Он пододвинул стул. Сначала встал на него коленом, после поднялся во весь рост и нагнулся к самому краю балкона.

— Ну что, костлявая, вот ты и проиграла наш поединок… — восторженно произнёс Иван Данилович.

Он не успел ещё о чём-то подумать, как стул зашатался, его ножка треснула, и Иван Данилович стал падать. Он вцепился правой рукой за край балкона и, стиснув зубы от адской боли, подтянулся вверх.

— Напрасно стараешься! — выругался он. — Ты не сможешь мне помешать…

Иван Данилович облокотился о левую руку и начал медленно приподниматься.

— Отстань, гадина! Я больше никому не нужен. Я не стану никому обузой и не хочу ждать твоей милости… — проговорил он.

Иван Данилович опустил голову вниз, решительно перегнулся через балкон и воскликнул:

— Антонина, встречай меня! Я иду к тебе…

У него перед глазами вдруг всё замелькало. Он вновь услышал взрывы снарядов, увидел доктора, белых червей, улыбающуюся Антонину…

Он слышал свист прохладного воздушного потока, который разрывал своим измученным телом. Чем быстрее он падал вниз, тем всё выше и выше возносилась его измученная душа. Она неслась в противоположную от тела сторону, навстречу вечной тишине и спокойствию.