Поединок с абвером - [49]

Село уже проснулось. Люди показывали разведчикам дома, в которых ночевали солдаты… Той же ночью в Сасово группа Нинахова захватила в плен, привела в Балаш и передала в распоряжение штаба отряда 48 венгров. Среди них — 8 офицеров.

Следующей ночью Нинахов со своими людьми снова появился в Сасово. С помощью венгерских солдат Славеца, Кранеца и Фаркаша, которые здесь выполняли задание комиссара, удалось, как и вчера, взять в плен большой отряд венгров.

С пленными хорошо поработали комиссар Григорьев и командиры разведывательных групп Светлов и Артынский. Венгерские солдаты охотно становились на путь борьбы против немецких и венгерских фашистов.

Со временем венгров свели в отдельный батальон. Он влился в отряд Морского и принимал участие в боях против гитлеровских войск.

НАВСТРЕЧУ СМЕРТИ

Фронт уже приближался к району, где действовал отряд Морского. Обстановка осложнялась, участились диверсии, горячие стычки с гитлеровцами, а Центр давал все новые и новые задания:

«Командованию Советской Армии необходима всесторонняя информация о расположении гитлеровских войск, их количестве, вооружении и оборонных укреплениях в районе возможных боевых действий — Банска-Бистрицы, Комарно, Братиславы. Одновременно усильте диверсионную работу на железных и шоссейных дорогах. Используйте все средства для сдерживания и ослабления вражеских войск, перебрасываемых на фронт».

Как только сумерки затопили горные долины, с Козьего хребта, где расположился лагерь отряда, в разные направления потянулись цепочки людей. Их фигуры почти сливались со снежной белизной, и только кое-где поверх маскировочных халатов серыми пятнами темнели мешки со взрывчаткой.

В группе Федора Володченко было четверо. Двое здешних словаков — Йозеф Ямришко и Францишек Михайлина — хорошо знали местность, где намечалась операция, имели там надежные связи. Третий, Владимир Свита, владел немецким языком. А четвертым был сам командир, бывший железнодорожник, умелый подрывник, способный разведчик. Они получили особо ответственное задание — перекрыть важный участок железной дороги между горным туннелем и железнодорожным мостом. Все подступы к мосту и к обоим входам в туннель гитлеровцы заминировали, поэтому считали их неприступными.

И вот «представитель» банска-бистрицкой жандармерии господин Марко (Володченко) в гражданской одежде, с большим черным портфелем, в сопровождении двух «жандармов» и «переводчика» поздним вечером прибыл в село Ульманка, расположенное вблизи железной дороги. Личность каждого из них и цель прибытия подтверждались соответствующими документами. Приезжие вошли в дом путевого мастера Спишека и там заночевали.

Поутру, как только первые лучи солнца заискрились на белом снежном ковре, а немецкая охрана еще отогревалась после морозной ночи в теплых хатах, Спишек уже показывал Михайлине, где и как можно пройти к железной дороге через минное поле. Путевой мастер утверждал, что эта тайна известна лишь нескольким надежным людям. Тот, кто этого не знает, взлетит в воздух…

— Да, место вполне надежное. Пойдем доложим господину Марко, пусть нас здесь долго не держит, — предложил Михайлина.

На протяжении дня Володченко и его боевые помощники «прицеливались» к нужным им подходам. Они были удовлетворены разведкой заминированного участка и возвратились на ночлег к Спишеку.

За ужином хозяин, хорошо выпив, стремился доказать свою преданность жандармерии, верность обязанностям ее информатора.

— Сегодня в два часа ночи, — рассказывал он, — через нашу станцию на Ружомберок пройдет эшелон с боеприпасами. Из Банска-Бистрицы предупредили и дали составу зеленую улицу…

Это известие взволновало гостей. Но Спишек даже не догадывался, почему это господин Марко, поблагодарив за гостеприимство, поспешил отойти ко сну.

Володченко и его помощники оставили пьяного хозяина в спальне и вышли из дома обсудить план действий в новой обстановке. А еще через какой-нибудь час, убедившись, что хозяин безмятежно спит, они уже собрались в заранее намеченном месте. Володченко, осветив фонариком циферблат часов, прошептал:

— Пора.

Шли молча. Впереди Михайлина с командиром, за ними — Свита с толовой миной в портфеле, последним — Ямришко. «Только бы попасть на свободный от мин проход», — не выходило из головы у Михайлины.

— Вот здесь, — остановился он.

— Пошли, только осторожно, — предостерег Володченко.

Трое смельчаков легли на землю и, ощупывая руками узенькую полоску, рядом с которой притаилась смерть, по-пластунски поползли вверх по косогору.

Небольшое, в два десятка метров, расстояние казалось необычайно длинным. Но вот и конец «коридора». Михайлина остался на месте, чтобы обозначить тропинку, а Володченко и Свита подползли к колее. Действовали быстро, спокойно и уверенно. Прошло несколько минут, и мина легла под рельсы…

А еще через несколько минут разведчики уже сидели в укрытии и прислушивались, как где-то далеко в ночной тиши пыхтит паровоз. Поезд приближался к месту, где его ждала страшная сила, затаившаяся под рельсами…

Внезапно раздался оглушительный взрыв. За ним второй, третий… Начали рваться боеприпасы, разнося в щепки вагоны. Скрежет металла, треск дерева слились в адский грохот. Его множило горное эхо.