Поединок - [8]

Деггубэрт пришел простым Младшим смотрителем на эту вышку восемьдесят Времен назад; затем на Земле двадцать раз успели смениться времена: лето – осенью, осень – зимой, зима – весной, весна – снова летом. Служба Наблюдения за Пустыней тогда еще полностью подчинялась двору Его Величества Правящего монарха Новой Южной Страны и лишь потом оказалась переведена в подчинение поселенцам. В подчинение – и одновременно, на обеспечение местным жителям. Двор экономил деньги…

Многое видел Деггубэрт, и много печального видел, но очень редко люди приходили к вышке за помощью – и дело совсем не в том, что поселенцы скверно относились к служителям постов. Наоборот: смотрителей уважали безмерно, но даже если в сторону прибрежной полосы несется ужасающей силы ветер, поднимая тучи песка и неся их в сторону людского жилья, застигнутый врасплох поселенец никогда не остановится у вышки, а на бегу крикнет смотрителям – так, мол, и так, ветер поднялся – и поспешит в свой кампус, к дому.

Часть шевелюры Деггубэрта стала за эти восемьдесят времен совсем седой, а глаза цвета морской волны привыкли при малейшей опасности сжиматься в узкие щелочки: а ну как ветер пустит в них струю светящегося по ночам песка? Старые опытные люди говорили, что ежели попадет такая струйка на лицо, то кожа в тех местах облезет за день, если же попадет на тело человека несколько горстей светящегося песка — сильно заболеет бедолага и станет потом калекой. Ну, а ежели человека полностью засыплет таким песком – это уже непоправимо, в самую пору готовить несчастному глубокую яму, подальше от криков и колодцев.

Такое несчастье Деггубэрт видел несколько раз, но не близ вышки, а в своем кампусе: детишки в муках умерших людей ревмя ревели, вдовы же сноровисто сортировали вещи покойника: эти, с песком, – налево, те, чистые, – направо. Отложенные налево потом относили в специальную яму и засыпали плотной глиной, чтобы светящийся песок не попал случайно на здоровых поселенцев.

Песок, песок… Деггубэрта песок окружал всю жизнь, и к унылому виду окрестностей вышки привыкать ему не пришлось. Песок и неизменно яркий свет солнца сделали его волосы седыми, лицо – морщинистым, а стройное некогда, тело слегка согнутым в пояснице и в шее. Таким делается тело человека, привыкшего шагать навстречу сильным порывам ветра, а Деггубэрт привык, что все время – ветер с песком, чаще слабый, но зачастую и порывистый.

Песок чаще всего нес в сторону кампусов зло. В лучшем случае, ветры приводили с песком долгую засуху, и часть поселенцев оставляли свои обычные занятия и становились землекопами: крики пересыхали, так что с виду их рукава уже не напоминали русла мутных рек, и пресную воду – главное, что нужно для жизни среди пустынь и близ соленого океана – приходилось добывать неимоверным трудом.

Иногда в отсутствие воды люди сходили с ума, впадали в бешенство и нападали друг на друга. В кампусе Светловолосого Робина, например, прошлым летом истощился колодец, Дэд кампуса был вынужден ввести ограничение на воду: по кувшину в день на поселенца. Мелкий Грэг, мастер починки кампуса, споткнулся и уронил свой кувшин, только что наполненный, и ночью вернулся к колодцу, чтобы украсть немного воды. Сторож его остановил, но Грэг напал на сторожа и сильно ранил его ножом. Нож перед этим Грэг, естественно, не помыл, и раны сторожа загноились. Что такое гниющие раны в здешних местах? Сегодня рана лишь подернута мутно-светлой зеленоватой пеленой, завтра кожу и плоть вокруг нее уже следует вырезать, а послезавтра приходится резать целиком руку или ногу… Сторожу оттяпали все конечности, а Грэга увезли в Страшные Дома. Те, кому посчастливилось вернуться из этих владений Его Величества, никогда не рассказывали о том, как им жилось в Страшных Домах, а головы и тела их были начисто лишены волос. Жить близ пустыни без шевелюры, бровей и ресниц означает лишь немного оттянуть смерть, и побывавшие в Страшных Домах обычно долго не выдерживали: или умирали от первого же светящегося песка – или всеми правдами и неправдами стремились уехать поближе к побережью.

До побережья смертоносные песчинки теперь добирался гораздо реже, чем тогда, когда были еще живы старики, помнившие прежнего монарха. Когда-то очень-очень давно люди возвели на пути песка заграждения – узкие, но длинные рощи деревьев, не имевших особой ценности, чтобы ни на бревна поселенцы не порубили, ни на дрова. Угловатые, ветвистые, покрытые множеством колючек, с густыми кронами, деревья надежно защищали густонаселенные прибрежные районы материка. Здесь даже кое-где еще встречались крупные города – остатки древней эпохи перед Пришествием Кометы. Пусть и заметно разрушенные временем и ураганными ветрами, мародерами и наводнениями, города все же являли собой примету существования на планете организованной жизни.

Деггубэрт не любил города. Когда кто-нибудь в его присутствии заговаривал о том, как, мол, хорошо жить в городе, старый воин начинал щуриться и поджимал губы, так что уголки их опускались, а лицо бороздили ранее незаметные морщины, и восторженный рассказчик, углядев разительную перемену в лице собеседника, невольно замолкал.