Поединок крысы с мечтой - [9]
1998
Сердцу по-прежнему не прикажешь
Тим Себастиан. Шпион под подозрением. Спасские ворота: Романы. М.: Кучково поле
Только Джеймсу Бонду удалось обмануть бдительность наших таможенников и выехать из России с любовью. Всех прочих, похоже, задерживали на границе, перетряхивали багаж и быстро избавляли от этого нежного и светлого чувства по отношению к нашей стране. Соотечественник Бонда сотрудник Би-би-си Тим Себастиан оказался в числе пострадавших: в 1985 году его выслали из СССР «за деятельность, не совместимую со статусом журналиста». Если верить Себастиану-романисту, английские репортеры довольно часто работали по совместительству в МИ-6, но меру автобиографичности в романах «Шпион под подозрением» и «Спасские ворота» установить не беремся. Так или иначе, художественное творчество экс-журналиста пришлось на годы перестройки и гласности. Вдали от России Себастиан писал о России. И писал весьма мрачно. Образ «униженной страны, которая, захлопывая за тобой дверь, норовит прищемить тебе пальцы», был основным и решающим.
В переведенных на русский язык романах много злых и раздраженных сентенций. Автор гневно критикует наш «дикарский» андерграунд, хамство высших руководителей страны («С буржуями не принято было церемониться. Хорошим тоном считалось оскорбить их в лицо»), русскую зиму, которая «сродни похоронам», а также «непрошибаемое тупое советское равнодушие» и неумение организовать культурный досуг («Редкая удача для русского человека, если выпадет случай где-нибудь повеселиться, наконец, просто хорошо отдохнуть: обязательно что-нибудь да подгадит»). По Себастиану, нашу ментальность хорошо иллюстрируют действия милиции при разгоне митингов («В стране, где так и не научились производить безотказные электрические лампочки или тракторы, с народом обходиться умели»), и той же ментальности категорически противоречит заморская новинка компьютер («Компьютер не соврет, не обманет. Он воплощает в себе то, чем никогда не была Россия»). Можно понять британского дипломата, которого судьба разведчика занесла в самое пекло – в общественную русскую баню: «Пожалуй, впервые он по-настоящему слился с великим русским народом, но большой радости от этого явно не испытывал». Закономерен и вердикт, вынесенный после посещения бани: «Вот оно. Вся Россия здесь: смерть, предательство, и все это под шутки и прибаутки».
Единственное, что забыл упомянуть английский романист в анамнезе нашей жизни, так это нашу склонность к мазохизму. Между тем, она определенно у нас в крови. Недаром еще красноармеец Сухов на вопрос басмача, сразу ли его надлежит убить или он желает помучиться, честно отвечал, что хотел бы, конечно, предварительно помучиться. Романы Т. Себастиана – не первые в числе переведенных за последние два-три года детективно-фантастических произведений «из русской жизни» – многословных, глупых, слепленных из позавчерашних газетных штампов и собственной рутинной репортерской скорописи на давно отзлобившую свое «злобу дня», да еще приправленных живыми картинками реальной российской жизни, почерпнутой в основном из обмолвок гостей на дежурных раутах между третьим и четвертым дринком. Фантазии Тима Себастиана наивно стандартны. В романах его имеются группа английских террористов, сформированная из числа евреев-отказников, и штурм посольства Великобритании силами войск КГБ с последующим убийством посла. Главный перестройщик всея Руси (в книге его зовут, как архангела, – Михаилом, без фамилии и даже без отчества) просто обязан имитировать свое бегство из страны, чтобы «заставить своих врагов сбросить маски», а затем начать из Мурманска новое наступление судьбоносных реформ. Само собой, в варварской стране и реакционеры, и отчаянные демократы («пять-шесть бородатых людей неопределенного возраста») одинаково противны. И если организатор и вдохновитель аппаратного заговора против генсека, замминистра обороны вербует сторонников в политбюро, подкладывая каждому в постель свою жену-красавицу, то демократические заговорщики не находят ничего лучшего, как начать убивать по одному союзников и друзей генсека, чтобы заставить его ускорить реформы, «отстранить от власти консерваторов и провозгласить отказ от руководящей роли партии». Такие вот веселые дела творятся в дурацком царстве-государстве.
Полагаю, в цивилизованном обществе интерес к такой литературной экзотике удовлетворился бы одним, максимум двумя романами (что-то не доводилось слышать о бурном успехе у американских книгоиздателей наших контрпропагандистских опусов типа романов Л. Лукьянова или В. Черняка). У нас же книгоиздатели продолжают поставлять эти бестселлеры на рынок с маниакальным упрямством – и почти с таким же упрямством их продолжают покупать. Невзирая на несерийность большинства этих книг и принадлежность их перу писателей малоизвестных или не известных вовсе. Причина этого феномена, скорее всего, в болезненном любопытстве бывших советских и все-таки по-прежнему советских людей к впечатлению, которое мы производим на окружающий мир. Мы глядимся в импортные романы-однодневки в тщетной надежде понять, почему же мы не пользуемся всеобщей симпатией. Кажется, нами сделано все, чтобы разрушить образ империи зла, но, даже перестав быть для бывших врагов противником № 1 и став их верными соратниками, мы получаем в ответ лишь сдержанные заверения в искреннем почтении. Есть доброжелательность, но нет любви. Осознать истоки этой явной исторической несправедливости мы не в силах. Все наши вечные вопросы свелись к одному. Мы спрашиваем у зарубежного литзеркала, мы ли на свете всех милее, всех румяней и белее, слышим усталое «нет» и продолжаем пристрастный допрос каждого попавшего в наши руки импортного зеркального осколочка, пусть и самого замызганного.
