Поединок - [22]
Набираю номер вызова такси. С первого раза не удается: дрожащие пальцы не попадают в нужные кнопки. Не в пальцах даже причина, они лишь выполняют команды мозга. Дрожит сам мозг. Заказываю такси в срочном порядке, стараясь казаться солидным. Теперь — на подмогу к Настюхе.
Едва я попадаю в огромную, по отечественным меркам, комнату, у меня захватывает дух: на стенах, почти без просвета, полотна — уж меня-то в этом не проведешь — старинной школы. Полы покрыты великолепным — лаковым, в наборных узорах — паркетом, в центре — шикарный ковер, кожаные диваны и кресла, вдоль стен — роскошная антикварная мебель, под потолком — тяжело навьюченная хрусталем люстра. Должно быть, все это и есть настоящее богатство. Подобное я видел только в музеях.
Настюха уже пакует в сумки поживу. Жестом показывает — говорить ей нельзя, хозяйка может узнать по голосу, — чтобы я распихивал по остальным баулам добро, наваленное на полу: норковую шубу, кожаное пальто, платья, костюмы, новые сапоги, песцовое манто, радиотелефон, видеокамеру, столовое серебро, видеомагнитофон, фотоаппараты…
На кухне, оборудованной всеми известными мне — и в еще большем количестве неизвестными — бытовыми электроприборами, мы прихватываем упаковку банок черной икры, несколько бутылок дорогой выпивки, пару коробок каких-то уж очень диковинных конфет.
В спальне, занятой главным образом гигантским ложем с балдахином, для нас нет ничего подходящего, только еще один видик в моноблоке с телевизором, но не тащить же этакий гроб! Спальное ложе, вне всякого сомнения, старинное, но каждый позолоченный листик сверкает, будто абсолютно новый. Пол застлан таким толстоворсым покрытием, что ходишь по нему, точно по меховой шкуре. Из спальни — еще одна дверь. Что здесь? Ванная. Сияет кафелем, фаянсом, хромом и чуть ли не золотом. Все! Больше тут негде шарить, только в гостиной. По пути прикладываюсь к горлышку взятой на кухне бутылки с заморским пойлом — для снятия стресса. Фу, до чего ядреное. Что хоть это? Французский коньяк… Проверяю хозяйку в коридоре. Лежит, как приказано, — молча и неподвижно. По дрожанию пледа видно, что жива и не в себе. Ничего, я тоже не в себе. Все мы тут не в себе. Надо поделиться с ближними. Вон сколько награбили. Христос велел делиться. Да и куда столько добра на одну семью. Тут можно запросто филиал Эрмитажа открывать. Теперь уже немного разграбленный…
Настюха шурует в антикварном шкафу с тяжелыми инкрустированными дверцами. Подзывает меня движением руки. Шепчет, едва я приближаюсь:
— Смотри! Тут Фаберже, понял?!
Словно загипнотизированный, гляжу на прямо-таки царский, вне всякого сомнения, серебряный сервиз. Столовые приборы такие тяжелые, что я чуть не роняю поданный мне для осмотра нож. Все эти сокровища, конечно, хороши, слов нет, но это еще не деньги, их нужно постараться продать, да не вляпаться при этом в дерьмо, не угодить в расставленные капканы. Повезет ли нам отыскать деньги? Вряд ли. За такой короткий срок, впопыхах, почти опрометью, тайник не найти, чудес не бывает. А пытать хозяйку не будем. Не наш стиль.
Телефонные звонки. Первый заставляет вздрогнуть. Возможно, мы имеем к звонку самое прямое отношение, если это диспетчер такси. А если нет? Черт, что делать? Надо снимать трубку.
— Алло.
Слава Богу, лучший из вариантов.
— Пусть машина въедет во двор. Первый подъезд слева от арки. К самому подъезду, у нас много багажа. Да, спасибо…
Ну вот, кажется, и все. Последний этап операции — отход. Правда, впереди еще упорные бои по реализации добычи, но это уже следующие операции, и осуществлять их не в пример легче нынешней. Напоследок Настюха заталкивает в одну из разбухших сумок шкатулку с драгоценностями из потайного, но все-таки вычисленного отделения антикварной горки, и мы подтягиваем награбленное к черному ходу.
Обрываю телефонные шнуры в кухне, гостиной и спальне. Хочется верить, больше у них нигде нет аппаратов. Сотовый телефон мы уже упаковали… Наконец в окно вижу подъехавшую во двор «Волгу». Пора. Перед самым уходом из квартиры-музея заскакиваю в коридор дать ЦУ несчастной женщине. Она — в прежней позе на полу, все так же укрыта пледом. Всхлипывает. Значит, жива и в сознании. Настюху она так и не видела. И это очень и очень хорошо.
— Оставайся лежать еще полчаса!.. — приободренный крепким выпивоном, говорю уверенно, с металлическим, как у робота, тембром. — Предупреждаю: двери не открывать, они заминированы! Рванет — весь дом в руинах ляжет и костей не найдут…
Все, пора рвать когти — и чем быстрее, тем лучше. Если старая черепаха, не поверив в угрозу взрыва, выскочит в подъезд с парадного входа охранник — этот поганый, как он себя называет секьюрити — вызовет ментов. А там — пока разберутся что к чему, пока задание начнут выполнять, мы уже будем в тачке вместе с вещами. И даже если этот остолоп вахтер-секьюрити решит треножить нас самостоятельно, ему потребуется обежать дом вокруг, за это время мы уже успеем вырваться со двора… А потом — остановим такси возле Витебского вокзала, и не раньше, чем мастер уедет, поймаем другую тачку — до вокзала Московского. Где и припрячем вещички в камере хранения. Прятать их дома противопоказано.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
Игорь ТРОФИМКИН — профессиональный литератор. Родился в 1937 году. Начинал как литературный критик. Публиковался в журналах «Нева», «Звезда», «Октябрь» и др. До работы над собственными художественными произведениями И.Трофимкин занимался переводами с английского, польского, чешского языков. Перевел Р.Чандлера, Джо Алекса, Микки Спиллейна, других писателей. Первая повесть вышла в 1993 году. На вопрос почему раньше не писал художественную прозу отвечает: «Мешали большевики, водка и женщины. С уходом большевиков пить стало неинтересно.
"Эта книга - результат жалоб тысяч и тысяч россиян, записанных циничным снаружи, но добрым внутри журналистом. Это сага о том, как легко потерять свои денежки, и даже если денег у вас больше, чем извилин, денег жалко больше, верно?"Милицейская академия" уже выдержала несколько изданий и еще несколько раз ее законно и незаконно перепечатывали разнообразные газеты и журналы - но воз и ныне там. Те самые способы мошенничества, о которых мы предупреждали читателей еще десять лет назад, слегка видоизменившись, приносят жуликам стабильные сверхприбыли и поныне.