Поединок - [16]
Деньги нужны на кайф. Кайф кончается почти мгновенно. И снова нужны деньги. Такая вот недлинная, но жестко замкнутая цепь. Деньги — кайф — деньги. Внешне почти по Марксу — его схема, вывернутая наизнанку.
Настюха тоже крепко подсела на айс. У нее постблаженный синдром вообще жуткий. Если я поутру, еле ворочая языком, хоть какие-то слова набалтываю, изображая вымученное подобие тяги к жизни, то она совершенно не в себе или, наоборот, настолько погружена в себя, что ничего от нее не добиться. Ни звука. Лежит без движений, глаза стеклянные, пустые — хоть и открыты, но, похоже, никуда не смотрят. И так несколько часов. А потом начинает ворочаться, постанывать и наконец, обратив ко мне полный горечи, какой-то даже униженный взгляд, с трудом лопочет:
— Дядя, неужели ни-че-го больше нету? Но бы-ло-же-мно-го. Должно еще остаться, дядя, поищи лучше. Ты ведь не хочешь, чтобы я отъехала?..
Глаза ее в такие минуты похожи на бледный несвежий чай, и в них — ледяная пустота. А вернуть эти глаза к жизни может лишь одно средство — волшебные таблетки, а на них необходимы деньги, чертовы бумажки.
Настюха позанимала у кого только возможно: близких, не очень близких и далеко не самых близких родственников и знакомых. Все, кто мог что-то дать ей, — дали, иные по два и даже по три раза. Может, и взыщут когда-нибудь с Настиных родителей — под их порядочность и давали. Больше, похоже, рассчитывать не на кого. Настюхины родители прочесывают список оставшихся потенциальных кредиторов с опережением, предупреждая о возможной просьбе их дочери. В нескольких семьях, куда Настя звонила последние дни, уже прямо ссылаются на категорическое предостережение ее отца не давать денег, невзирая ни на какие аргументы и вымаливания.
Перебиваться мелкой поживой возле обменников удается разве по случаю. Кидал и ломщиков возле рыбных мест табунится легионами — по всему городу лохов столько не набрать. К тому же вся эта сволочь не пускает в свой круг, с иными и вовсе опасно встречаться: сдадут своим бандитским крышам. Некоторые откровенно предупреждают, а у иного на роже написано, что сразу побежит к таксофону вызывать подкрепление. И даже когда возле какого-нибудь не очень доходного валютного пятака нет ни одной бригады кидал, мы редко пользуемся счастливо подвернувшимся случаем: выжидать лоха, обрабатывать его, терпеть неудачу и дожидаться нового простака, возможной жертвы нашего коварства, — не хватает терпения…
Юра
Деньги, добытые в очередной раз чуть ли не из-под земли, катастрофически таяли. И где взять новые — я понятия не имел. Так же, как и Настюха. Доза — несколько часов, дней, лет, веков, вечностей в сладчайшем забвении — тягостное пробуждение — пробежка в «Кэрролс» к подонистому Жоре — и все сначала. И когда «котлета» подтаяла до половины, я сбежал. Сбежал, как последняя гадина, с куском добычи в зубах, не желая делиться. Я не испытывал угрызений совести, не переживал, не расстраивался. Я только знал: оставшихся денег двоим нам не хватит и на три дня, а один я смогу жить на них, возможно, неделю. Что потом — неизвестно, но неделя — больше трех дней в два с лишним раза…
Днем я торчал — в прямом и переносном, смысле — на скамьях в парках, бродил по городу, а ночевал, как и до знакомства с Настюхой, на вокзалах, кочуя, во избежание контакта с ментами, с одного на другой.
Деньги кончились, зато ломки — начались. Таких безжалостных у меня не было еще никогда. Накатили они, как всегда, с бешеными ударами сердца, хотя до этого почти сутки наблюдалось даже некое затишье — я недоумевал и тайно радовался: неужели пронесет? Пронесло в ином смысле. И это было только начало. Меня швыряло в пот и озноб, изо всех щелей на лице обильно хлынули слезы, сопли, слюни и прочая сырость. Я взахлеб чихал и кашлял, словно нюхнул изрядной порции молотого перца. Голос стал хриплым — я сам его не узнавал. Состояние разбитости, слабость, изможденность были такими, словно накануне я разгрузил железнодорожный состав мешков с цементом. Спать не мог совершенно, ни днем, ни ночью. Есть — тоже. Не мог даже толком пить — моментально выташнивало, стоило сделать больше двух глотков. Но все это были еще цветочки. Ягодки начались с приходом собственно ломок. В костях и мышцах все сильней и сильней закручивались маленькие раскаленные струбцины, этакие пыточные приспособления, причинявшие безумные муки. Боль выкручивала суставы, жгутом завивала костный мозг, на куски рвала мышцы и кости. В утробе бушевали спазмы и творилась такая круговерть, что, казалось, меня выворачивает наизнанку. Я не мог не только спать — я не в состоянии был даже лежать в спокойном положении, так мне было больно. Я без конца двигался, бежал куда-то с криками и стонами, со слезами на глазах, весь в испарине, покрытый непреходящими мурашками. Исступленные удары сердца задавали этим пробежкам бешеный ритм… Но и это было еще не самым жутким. Самым жутким был страх. Страх жизни, страх смерти: мне не хотелось жить, и я боялся умереть от мучений. Я боялся, что эта чудовищная пытка вытряхнет всего меня вместе с костями и внутренними органами из кожной оболочки, расплющит мое сердце, кости, череп, глаза, растворит в кислоте мой мозг… Наркотик был для меня в те дни больше, чем жизнь. Я отдал бы ее, эту свою несуразную, несложившуюся, бессмысленную жизнь за одну, только одну дозу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе Альянске начинается революция. Свергают мэра. Там начинается гражданская война. Тем временем Владимир, житель Альянска, сбегает в областной центр – город Южный. Трудности на этом не заканчиваются. Оказывается, целью Виктора, который захватил город, является не только город Альянск, а ещё и Владимир. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Джозев едет на очередной вызов, где он и совершает свою главную ошибку, он убивает своего же полицейского. Теперь он противник мафии и полиции одновременно.
Исторический роман. 15 век. Падение Константинополя, последние сражения в 100-летней Англо-французской войне, войны княжества Молдова с Валахией и Турцией, события в Крыму, где наследник Ромейской империи – крохотное княжество Феодоро – под руководством юного князя Александра героически сражается за свою независимость с турками. Это далеко не полный перечень событий, которые освещены в романе. Основные факты взяты из исторических документов. Если историческое событие в документах трактуется по-разному, то автор взял на себя ответственность выбрать правильный с его точки зрения вариант.
Отзыв писателя Буденковой Т.П. на конкурсе "Реалистическая проза 2020": Удивительное дело, в начале рассказа главный герой Михаил Пятикоп инструктирует командиров танков, как будут встречать превосходящие силы противника. Так вот что меня удивило: скажите, что и так понятно девять против сорока. Это факт, конечно, но эту рекогносцировку автор сумел так подать в рассказе, что я сугубо гражданский человек, читала не отрываясь и зрительно представляла и местность, и план Пятикопа. За это особый респект автору, потому что понимаю, сколько документов пришлось ему изучить, прежде чем добиться такой достоверной доходчивости.
Идет Третья мировая война… Ужасная война, исход которой никто не может предсказать достоверно. Во всяком случае, до поры в этом абсолютно уверена Арина Грик – мать двоих детей, одному из которых всего восемь. Уберегает ли малый возраст от необходимости служить? Нет. Закон: «От каждой семьи – один человек на фронте» – неумолим. В случае невозможности по той или иной причине призвать члена семьи призывного возраста, выбирается любой другой. В армию забирают всех: стариков, женщин, детей. Те, кто не может держать в руках оружие, те, кто недостаточно ловки и удачливы, попадают в «отряды смертников».
Едва главные герои выбрались из ужасного кошмара, как на их след вышли наёмники. Им известно о секретной деятельности законсервированного лабораторного комплекса “Гамма-3”, который так упорно искал полковник Зимин. Но информации о его точном местонахождении у наёмников нет. Последняя ниточка ведёт к Максиму и его друзьям.Макс находится под влиянием экспериментальной сыворотки, которую ввёл ему погибший профессор Германов. Парня преследуют странные видения и галлюцинации. Он страдает нарушениями сна. Есть ли в этом какой-нибудь смысл?Максим понимает, что ответы на мучающие его вопросы находятся где-то в туннелях “Гаммы”.
"Эта книга - результат жалоб тысяч и тысяч россиян, записанных циничным снаружи, но добрым внутри журналистом. Это сага о том, как легко потерять свои денежки, и даже если денег у вас больше, чем извилин, денег жалко больше, верно?"Милицейская академия" уже выдержала несколько изданий и еще несколько раз ее законно и незаконно перепечатывали разнообразные газеты и журналы - но воз и ныне там. Те самые способы мошенничества, о которых мы предупреждали читателей еще десять лет назад, слегка видоизменившись, приносят жуликам стабильные сверхприбыли и поныне.
Игорь ТРОФИМКИН — профессиональный литератор. Родился в 1937 году. Начинал как литературный критик. Публиковался в журналах «Нева», «Звезда», «Октябрь» и др. До работы над собственными художественными произведениями И.Трофимкин занимался переводами с английского, польского, чешского языков. Перевел Р.Чандлера, Джо Алекса, Микки Спиллейна, других писателей. Первая повесть вышла в 1993 году. На вопрос почему раньше не писал художественную прозу отвечает: «Мешали большевики, водка и женщины. С уходом большевиков пить стало неинтересно.