Поединок чести - [2]

Разумеется, в приемных покоях монарха окружали многочисленные советники и придворные, рыцари, оруженосцы и прислуга. Герлин и ее семья пробрались сквозь толпу роскошно одетых господ и нескольких дам, и для них это было сродни наказанию шпицрутенами. Наконец они опустились на колени перед троном французского короля. Вначале Филипп Август не проявил к ним особого интереса. Он оживленно беседовал с дамой. Была ли это королева или же его фаворитка? На самом деле Герлин это мало интересовало. Уж лучше бы он обратил все свое внимание на нее… или же, возможно, лучше не все. Она скромно опустила взгляд, когда король наконец попросил посетителей подняться.

Флорис же, напротив, вынудил себя смотреть в глаза будущему господину. В отличие от Герлин, он еще никогда с ним не встречался, но наверняка узнал бы его: Филипп Август был высоким привлекательным мужчиной с длинными русыми волосами, на которых сейчас красовалась золотая диадема как знак его королевского сана. Взгляд его голубых глаз, расположенных близко друг к другу, был пронизывающим. Сейчас он испытующе всматривался в рыцаря. И в подростка, который преклонил рядом колени, равно как и в Герлин, его супругу.

— Я не ожидал увидеть вас здесь, сеньор де Трилльон — или, точнее де Лош, — наконец обратился король к Флорису. — И вас, госпожа Герлиндис, когда-то хозяйка Лауэнштайна, если я не ошибаюсь. Разве вам не следовало отправиться в Англию, чтобы представить Плантагенетам неожиданного наследника?

Герлин залилась краской.

— Ваше величество, — поспешила она ответить, пока Флорис не начал говорить, — я должна извиниться перед вами…

Король улыбнулся.

— Вам действительно есть за что. Но давайте же вспомним все еще раз. Без сомнения, вы являетесь той дамой, которая несколько лет назад появилась при моем дворе, чтобы представить мне своего ребенка в качестве сына английского короля…

Герлин закусила губу.

— Не совсем так, — сказала она. — На самом деле парижская городская стража схватила меня… при чрезвычайно трагических обстоятельствах. Меня сочли еврейкой. И я не хотела закончить свои дни на костре…

— Но для… опасений такого рода не было повода.

Филипп помедлил с ответом, он неохотно вспоминал о бесчинствах, чинимых против парижских евреев в то время.

— В те дни был, — решительно заявила Герлин. — В любом случае солгать вам показалось мне единственным выходом. О чем я, разумеется, очень сожалею.

Король фыркнул.

— Вот как! Теперь вы об этом сожалеете, в то время как пару месяцев назад наверняка все еще гордились тем, что обвели короля Франции вокруг пальца. Как вообще отреагировал на эту историю король Ричард, упокой, Господи, его душу? Полагаю, он также едва устоял перед искушением сжечь вас на костре!

Герлин снова покраснела.

— Ему… не пришлось признавать ребенка, — произнесла она, на что король расхохотался. — Хотя…

Герлин хотела заметить, что ее семью и семью английского короля объединяли тесные дружеские связи, но Филипп Август понял ее по-своему.

— Хотя ему прекрасно подошел бы маленький очаровательный сын, — смеясь, сказал король. — На самом деле для него и всей Англии это стало бы настоящим подарком. Ведь ребенок, похоже, превратился в здорового и крепкого юношу.

— Так и есть, господин, — согласилась Герлин и подтолкнула Дитмара вперед. — Позвольте представить вам Дитмара Орнемюнде из… из Лоша в данный момент, но он является законным наследником Орнемюнде из Лауэнштайна.

Дитмар послушно поклонился, но французский король не успел осмыслить услышанное.

— Итак, наследником скольких отцов когда-то станет этот молодой человек? — осведомился он. — Хотя Ричард Плантагенет упустил возможность приструнить нерадивого братца с помощью собственного отпрыска.

— Только… — Герлин пустилась было в объяснения, но Флорис воспользовался возможностью заговорить о своем унизительном прошении.

— Простите, ваше высочество, однако, раз уж прозвучало имя короля Иоанна… Мы… я… Присяга в верности…

Король Филипп махнул рукой:

— Да, господин Флорис, я знаю, что вас привело сюда. И, разумеется, я чувствую себя польщенным, — ведь даже мои заклятейшие враги…

— Я был верным подданным короля Ричарда, — с достоинством заявил Флорис, — но тем не менее никогда не был вашим врагом.

Король рассмеялся.

— Тогда у вас достаточно странная манера выказывать свою дружбу, — заметил он. — Разве вы не сражались против меня?

— Как и все другие рыцари и владельцы крепостей на землях Плантагенетов, которые являлись вассалами законного наследника…

Впрочем, на самом деле Флорис в те времена был еще странствующим рыцарем и не был ничьим вассалом. В действительности он присоединился к королю Ричарду потому, что восхищался им как рыцарем и полководцем. Однако об этом ему лучше было не упоминать.

— А король Иоанн сейчас разве не является законным наследником? — Голос короля прозвучал насмешливо.

Флорис закусил губу. Это был вопрос, которого опасался как он, так и остальные хозяева крепостей. Как собственник лена во владениях Плантагенетов он был обязан оставаться верным одному из них. Находясь здесь, он совершал предательство по отношению к своему господину, какими бы вескими не были причины.