Поединок чести - [16]

Франсин де Марикур покачала головой. Как безрассудны эти мальчишки! Франсин считала одной из благороднейших обязанностей дамы сердца оберегать их от ранней смерти в бессмысленных боях.

— Напротив, мой господин, я хочу вам это запретить! — строго произнесла она. — Я слышала, что захватчик вашей крепости безукоризненно владеет мечом. Он не слишком образован, но является опытным воином. Вы же, напротив, отважны и сильны, но пока еще так юны! Сперва вам нужно набраться опыта в чужих войнах, прежде чем начнете свою.

— Но считаете ли вы меня готовым участвовать в войне? — полюбопытствовал Дитмар.

Франсин вздохнула.

— Я забочусь о ваших рыцарских добродетелях, господин Дитмар, а не о вашей боевой силе. Но следует понять, что пришло время для сражений. Новому королю из династии Штауфенов придется отстаивать свои права перед Вельфами, и наш король Филипп будет вынужден принять решение. Возможно, в пользу Штауфена, ведь он уже выказывает свое уважение к нему, отправляя сына на его коронацию. А тогда и ваш меч обагрится кровью. Но прежде, господин Дитмар, я требую от вас придерживаться добродетели сдержанности! Ваши владения находятся на землях епископства Майнца, а значит, вы сможете их увидеть.

— Только если принц разрешит мне отлучиться, госпожа, — с сожалением заметил Дитмар. — От Майнца до Лауэнштайна несколько дней езды.

Франсин пожала плечами:

— Тем лучше, это поможет вам держать себя в руках. Но вы должны быть готовы к встрече с захватчиком уже в Майнце.

Дитмар вскочил.

— С Роландом Орнемюнде? Что вы имеете в виду? Вы полагаете, что он… он может присутствовать на коронации?

Франсин кивнула.

— Почему нет? Он подданный епископа и может питать надежду обратиться к королю со своей просьбой.

— Он не посмеет! — Глаза Дитмара сверкнули. — Если он осмелится, тогда…

— Тогда вы будете придерживаться добродетели сдержанности! — потребовала Франсин. — Вы попросите короля в самой вежливой форме как-нибудь рассмотреть вопрос наследства Лауэнштайна. Но, разумеется, вы считаете неблагоразумным отягощать его этой задачей сейчас, во время его коронации. Другими словами, вы отступите, Дитмар Орнемюнде.

— Я не могу так поступить!

Юный рыцарь был настолько возмущен, что собирался выхватить меч. Ему нужно было ощутить его в руке, осознать, что он всегда рядом и готов обезглавить захватчика его наследства.

— Вы хотите навлечь на себя мой гнев? — грозно произнесла Франсин де Марикур.

Дитмар залился краской.

— Простите, госпожа. Я… я погорячился, я…

— Исчезните с моих глаз, господин Дитмар, и обдумайте все, о чем мы с вами говорили. Я ожидаю от вас послушания!

Госпожа отвернулась от юного рыцаря, давая ему понять: в этот день Дитмар лишился права на прощальный поцелуй, пусть даже только ее руки.

«И я надеюсь снова увидеть вас живым», — думала Франсин де Марикур, когда юноша отправился прочь с красным от стыда лицом и сгорбившись. И все же она донесла до него то, что он должен был усвоить. И теперь она сообщит его обеспокоенному дяде Рюдигеру из Фалькенберга о реакции юноши. Рыцарь попросил Франсин подготовить Дитмара. Если Роланд действительно приедет в Майнц — а Рюдигер считал это вполне возможным, — юноше ни в коем случае нельзя тут же вызывать его на поединок!

Глава 3

— Орнемюнде? Рыцарь со своими дамами?

На самом деле епископ Зигфрид из Эпштайна понял все с первого раза, но, повторяя это, он имел возможность выразить свою досаду. Ведь он как раз беседовал с одним из влиятельнейших советников короля и не мог допустить ни малейшей заминки.

Юный священник, который принимал приглашенных на богослужение в честь коронации и указывал им места в соборе, кивнул:

— Причем младшая из дам выглядит весьма… гм… благообразно.

Блеск в его глазах послужил доказательством того, что он разглядывал дочь Орнемюнде намного пристальней, чем мог себе позволить священнослужитель. Зигфрид из Эпштайна вздохнул. Сделать выговор за неподобающее поведение он мог и позже.

— Тогда девушку должно видеть как можно меньше людей, чтобы она ни в коем случае не затмила дам короля, — резко заявил он юноше. — Так что посади их в заднем ряду и не выпускай из виду. Чтобы этот мужчина не докучал королю! — шипя, добавил он в спину испуганно спешившему прочь священнику, заметив, что советник Фридриха повернулся к другому собеседнику. — Мне здесь только неприятностей из-за этого не хватало!

Для юноши было неразрешимой загадкой, как он должен будет сдерживать рыцаря в случае чего, но он был рад поручению не спускать глаз с девушки. София Орнемюнде производила впечатление благовоспитанной девицы и была очаровательна, и если ему не нужно делать ничего, кроме как по приказу епископа наблюдать за ней во время молитвы, тогда ему не придется ни в чем исповедоваться.

Со спокойной душой он провел семейство Орнемюнде к их местам в боковой часовне — подальше от всех уже коронованных или собирающихся вскоре пройти эту церемонию монархов. Хотя кронпринца Франции и посадили в той же части собора, но, разумеется, в первом ряду.

А вот епископ Зигфрид, принимая принца Людовика, предчувствовал новые трудности. Принц и его рыцари выглядели изголодавшимися и измученными. Наверняка они предпочли бы плотный завтрак богослужению, но, разумеется, не станут нарушать порядок и выдержат коронацию с урчащими животами. На самом деле они прибыли во дворец епископа всего пару часов назад, промокшие насквозь и перепачканные после чрезвычайно утомительного путешествия. На протяжении всего пути не прекращался дождь, и тяжело груженные повозки с подарками новому королю задерживали всадников. После того как уже вторая ось сломалась, Людовик наконец велел остановиться на рынке в ближайшем поселении и приобрести трех мулов, на которых перегрузили сундуки и рулоны тканей. К сожалению, это не ускользнуло от внимания местной шайки воров, поэтому рыцарям в конце концов пришлось еще и сражаться с грабителями.