Подземная война - [6]

– Живо на проходную, гражданка Веснушкина! Выясните, выходил ли наш сотрудник с солдатами! Я перезвоню через пять минут!

Через пять минут переполох продолжился. Вахтер подслеповат, но очертания людей различает. Люди в форме территорию не покидали. Вышли несколько работников – он их узнал по голосам, выехала полуторка на овощной склад с водителем Ануфриевым, ушла машина для перевозки хлебобулочных изделий – за рулем почему-то сидел товарищ Рыхлин…

– Ах, Одесса… – посетовал сухопарый старший лейтенант Бабич – еще один сотрудник отдела.

– Вот только не надо все сваливать на Одессу, товарищи офицеры, – проворчал Лавров. – Она ни в чем не виновата. Присмотритесь к себе и к вашей манере выполнять работу. Мало вам потерь?

Через двадцать минут группа в полном составе на двух газиках прибыла к воротам автопредприятия. Лавров был новый человек, но уже чувствовал беспокойство. Люди просто так не пропадают – тем более в ситуациях, когда можно позвонить или отправить гонца. На дребезжащей полуторке прибыло подразделение красноармейцев. Три бойца заняли проходную с приказом всех пускать и никого не выпускать, еще трое окружили четвертый гараж, поставив в тупик работающих там людей. Остальные окружили периметр, взяли под охрану здание управы. Неясное чувство подсказывало, что все эти меры – запоздалые.

Старшие лейтенанты Бабич и Осадчий, сверкая корками, вторглись в отдел кадров, где работали четыре женщины. «Военная контрразведка, боже правый, какая честь…» – пробормотала старшая. В приемной и кабинете директора было тихо и безлюдно.

– Товарищ майор, здесь кровь. – Лейтенант Чумаков сглотнул. Он осматривал кабинет. – Смотрите, вот здесь, на шкафу и за шкафом. Ее пытались смыть, но не старались, видно, времени не было – остались брызги…

Оперативники ползали на корточках, выявляя следы на стене и застекленном шкафу. В маленькой уборной с водопроводным краном обнаружили грязное ведро и скомканную тряпку – ею вытирали кровь. Остались разводы в ржавой раковине и на полу. У злоумышленников не было времени наводить порядок.

Офицеры опрашивали оробевших служащих.

Лавров отправил людей по адресам Калымова и секретарши Амусовой – но это выглядело чистой формальностью.

Выстраивалась такая картина. Прибыл с визитом капитан СМЕРШ, сидели в кабинете директора, беседовали. В приемной царила Амусова, никого не пускала. Как-то прорвался Порфирьев Петр Евсеевич – главбух предприятия, нарвался на грубость – директор возился за шкафом (возможно, оттаскивал тело, именно там нашли кровь). Потом эта история с ковром… Половина этажа слышала, как разорялся директор…

Вахтер вспомнил, как ушла на обед Клавдия Игнатьевна, как вышел Калымов, уверив работника, что через пять минут вернется.

Лавров кусал губы. Не успел вступить в должность, а уже все прахом, и репутация военной контрразведки явно не на высоте. Сотрудники опрашивали работников предприятия и вскоре выяснили, что посреди рабочего дня пропали четверо: директор Калымов, гражданка Амусова, работники Штыренко и Рыхлин, к тому же последний занимал должность начальника 4-го гаража. Механики, чинившие самосвал, видели, как Штыренко и Рыхлин вынесли из здания свернутый ковер, потащили за угол. Потом позвали солдат, скучавших на крыльце. Специально не следили, были заняты своей работой. Солдат с тех пор не видели (а если честно, они никого не интересовали). Уехал хлебный фургон…

– А знаете, товарищи… – Автослесарь в промасленном комбинезоне чесал грязными пальцами залысину. – Не мое, конечно, дело, могу ошибаться, но эти двое тащили ковер так, словно его из чугуна сшили. Или завернули в него что-то…

– Или кого-то, – убитым голосом сказал Чумаков. Офицеры нервно схватились за папиросы.

– Что приуныли, товарищи оперативники? – смерил их неприязненным взглядом Лавров. – Улыбнитесь, завтра будет еще хуже.

Одним звонком подняли в ружье районное отделение милиции. Хлебный фургон нашелся в тупике на Лазаревской улице, рядом с оврагом и мусорными свалками. Живых в машине не обнаружили, ключ находился в замке зажигания. К моменту появления милиции машину охаживали подозрительные личности, но, когда заглянули в кузов, быстро смылись.

– Вот видите, милиция работает лучше, чем контрразведка, – заметил Лавров.

«Ворчливый он какой-то, – переговаривались меж собой оперативники. – Но вроде не зверь, не лютует».

Эти люди даже не представляли, как ему хотелось дать волю гневу!

На территорию автопредприятия въехал потерявшийся фургон. За рулем сидел милиционер. с таким видом, словно нашел и вернул государству угнанный бронепоезд.

– Преступники бросили машину, товарищ майор, – отчитался молоденький лейтенант, – Машина целая, но сразу должен предупредить: в кузове… не хлеб.

Взорам предстали мертвые тела. Солдат зарезали, как свиней. Красноармейцы извлекли трупы из кузова, положили на землю. Потом достали ковер, развернули. Злобно запыхтел старший лейтенант Осадчий. Остальные отвернулись. Чумаков смахнул с глаза «соринку», сделал жалобное лицо.

– Это что же происходит, товарищ майор… На той неделе товарища Котляра потеряли, теперь – Володьку Огаревича… На фронте потери были меньше, чем в этом долбаном тылу…