Подземная братва - [37]

– А я сиди и пропадай, – ухмыльнулся Максимов. – Ох, страна!..

– Нормальная страна, – возразил Шевелев. – Запрягали долго, зато спустились со свистом. Наладили, так сказать, переправу. Группа в стиле «милитари» прошла тоннель в оба конца. Чисто. Ни бандитов, ни трупов.

– Время было, – пожал плечами Максимов. – Меня-то ты не считаешь сочинителем?

– Да нет, Константин, следы людей в подвале присутствуют, их не скроешь. Обвинять тебя в сочинительстве оснований нет. Явные следы волочения тел, выбоины от пуль в склепах… Выход, о котором ты так живописал, хотя ни разу в нем не был, привел бойцов ОМОНа в подвал… – Шевелев сделал продолжительную паузу.

– Не томи, – буркнул Максимов.

– …гаража мэрии.

– Серьезная информация. Хм. Ясный день, что человек, не вхожий в гараж, не сможет пользоваться тоннелем. И этот человек – не простой водила.

– Не учи отца, Максимов! – повысил голос Шевелев. – Мы всегда знаем, как нужно работать другим. В тот же день обнаружен труп директора гаража Агизматова Бориса Равилевича. Убит двумя выстрелами в упор у гаража собственного дома, куда он поставил машину.

– Вот видишь!

– Вижу. Совсем как в анекдоте: на чемпионате мира по боям без правил убедительную победу одержал снайпер. Работа продолжается. Принимаем за аксиому, что директор гаража – пособник бандитов. Есть мнение прогуляться по ветвям власти.

– Скажу тебе больше, Юрка, – сбавил тон Максимов, – я не видел старшего в этой шайке, но отлично слышал его голос.

– И что? – не понял Шевелев.

– Знакомый голос.

– Чей? – Было слышно, как что-то скрипнуло – это майор полиции подпрыгнул.

– Не помню, Юрка, серьезно. И что противно, никак не могу вспомнить. Старею.

– Какая милая непосредственность! – вскрикнул Шевелев. – Здравствуй, дедушка склероз. И что теперь прикажешь делать? Каким образом восстанавливать твою худую память? Кнутом? Пряником? Витамины попьешь? Боже мой, какая только немощь не идет в частные детективы!

– Это не все, Юрка, – усугублял ситуацию Максимов. – Он тоже слышал мой голос и, судя по молчаливой реакции, узнал. У этого типа не такая девственная память. Вопрос на засыпку: захочет ли этот тип меня убрать?

– Мм… – замычал Шевелев. – Знаешь, Константин, не хочу показаться излишне кровожадным, но на его месте я бы грохнул тебя при первом же удобном случае.

– Вот и я склонен разделять это мнение.

– А чего приуныл-то, Константин? – рассмеялся Шевелев. – Давай свои координаты, приедем, заберем в РУБОП, сюда чужие не войдут, не беспокойся, и быстренько поможем восстановить твою память!

– Отличное предложение, – испугался Максимов, – но лучше уж я сам к вам. Не хочу засвечивать этот адрес, Юрка, и тебя прошу – если видишь на АОНе номер телефона, постарайся не пристегивать его к делу. Хозяин квартиры не в теме.

– Хорошо, мы умеем быть великодушными, – щедро согласился Шевелев. – При случае познакомишь с этим, блин… хозяином. А ты уверен, что езда в теплой машине уступает пешей пробежке по морозному ночному городку?

– Я совсем рядом, – соврал Максимов, – незачем жечь бензин. Неужели ты думаешь, что я не умею ориентироваться в родном городе?

– Не нравишься ты мне, Максимов, – помолчав, рассудительно заметил Шевелев, – темнишь, по-моему… Ну да черт с тобой! Через полчаса попробуй оказаться напротив детского магазина «Буратино», что за площадью Ленина. Там как раз теплотрассу с лета роют – двое уже свалились по пьяни, смотри, не окажись третьим. Лично за тобой приеду.

Уйти с центральных улиц и пройти заснеженными дворами – дело несложное. Этот предмет Максимов изучал. Он брел, обмотанный шарфом (сильное подозрение, что женским), в вязаной шапочке, закутанный в безразмерный пуховик (Надежда извлекла из-под многослойного тряпья в бельевом шкафу), в собственных прохудившихся ботинках, поскольку даже примерного аналога у женщины не нашлось. Стреляя глазами по сторонам, пробегал освещенные фонарями участки, пространства между домами, за которыми проглядывала улица с непонятно для кого электрифицированными рекламными щитами, жался к детским площадкам, заметенным гаражам и бойлерным, маршевой рысью преодолевал переулки. На губах остался привкус последнего поцелуя, не смываемый снегом, не сдуваемый ветром. Когда она успела к нему прикипеть? Умоляла не уходить – как будто этот ледяной садомазохизм ему в удовольствие! Вцепилась в шею, почти плакала, не пуская к двери, словно он собрался в какой-то параллельный мир, откуда нет возврата. Бормотала, что чувствует неприятности, буквально видит, как они идут в атаку, и стоит только Максимову выйти за порог… Дурочка наивная – можно подумать, хлипкая дверь ее квартиры спасет от неприятностей. Вместе там и окажутся. Где-где… В Караганде!

Мысли вихрями носились в голове. Банда многочисленная и располагает широкими возможностями. Убрать за считаные часы тела – это сколько же людей надо подключить? Не считая тех, которые параллельно носились за Максимовым! В вагонетку сгрузили, подвезли к выходу? А к входу в подвал подогнали грузовик, куда и свалили все добро? Да тут не только директор гаража – весь гараж в теме! Разве шило утаишь? Хотя, при соответствующей организации «труда», почему не утаить? Интересно, думал Максимов, тем ментам, которые не бандиты, пришло в голову организовать поиски грузовика, выезжавшего из гаража в определенный интервал времени? Не один грузовик покинул гараж – это понятно, но можно ведь как-то отследить?