Подземелья Лондона - [86]

Там купили припасов в обратный путь,

И сову, и свинью, и риса чуть-чуть,

И пчелиный серебряный рой…

Улыбка мистера Клингхаймера больше не пугала Клару. Она стирала его лицо вертящимся решетом, которое крутилось все быстрее и быстрее в серебристом рое, серебряные пчелы держались внутри роя, крепко вцепившись в решето, прямо как джамбли, ни о чем не горюя. А потом пчелы слились в свирепое облако и ринулись в голову мистера Клингхаймера. Клара внезапно ощутила, как разум ее мамы соединился с ее разумом, разъяряя пчел своим целеустремленным гневом. Крылья пчел механически гудели, их серебряные острые жала вонзались в плоть мистера Клингхаймера, вбрызгивая яд. Мысленно девушка видела, как рот его открывается в немом вопле, а руки тянутся к голове…

…а затем она ощутила, что игла из ее руки вынута. Клара очнулась в лаборатории доктора Пиви, но ее разум целиком принадлежал только ей, а джамбли и их решето уплывали вдаль.

* * *

За миг до пробуждения Клары Сент-Ив услышал, как Клингхаймер испустил горловой, пронзительный, но глухой звук, словно человек в кошмаре, пытающийся взвизгнуть. Глаза его закатились, он вцепился в волосы на висках, будто от боли, но тут же отпустив их, принялся отмахиваться от чего-то невидимого. Что-то терзало его, и он пытался вернуть себе равновесие и самообладание.

Пиви протер маленькую круглую ранку на руке Клары кусочком ткани, смоченным в желтой жидкости, привел ее в чувство флаконом нюхательной соли и, повернувшись к Клингхаймеру, спросил:

— Вам дурно, сэр?

— Нет, — ответил тот, выдавливая улыбку. — Минутное неудобство, но оно полностью прошло, — однако лицо Клингхаймера покраснело, белки его глаз налились кровью. Он тяжело переводил дыхание.

«Апоплексия, — подумал Сент-Ив, — хотя, к несчастью, не смертельная». И все же Клингхаймер явно столкнулся с серьезными трудностями — в этом не было сомнений.

— Флиндерс, — сказал Клингхаймер длинноногому типу, сидевшему на табурете в углу, — доставь Клару Райт и мистера Шедвелла на Лазарус-уок в брогаме. Будь добр, вернись ровно через два часа.

Флиндерс взял с ближнего крюка красный котелок, и Сент-Ив узнал в нем кучера фургона, который приметил снаружи. Еще один человек, сидевший в третьем ряду, поднялся и пошел вниз, приветственно коснувшись полей шляпы и подмигнув Сент-Иву. Несомненно, это был тот самый Шедвелл — лжеполисмен, лжедетектив, явившийся в «Грядущее». Он помог Кларе подняться и вывел ее через широкую дверь, которую придерживал Флиндерс. Сквозь проем Сент-Ив увидел мглистую ночь, темный кустарник вдоль аллеи и фургон, скрытый облачной тенью. Но он видел и Джимми, по-прежнему державшего пистолет.

— Ну что ж, — сказал Клингхаймер, когда двери за Кларой и провожатыми закрылись. — Насколько понимаю, вам полегчало, когда вы увидели, что переливание крови Кларе прошло совершенно безопасно. Вы будете счастливы узнать, что завтра, чтобы удовлетворить чувство долга этой девушки, мы с нею совершим более традиционную брачную церемонию, одетые должным образом и при обилии свидетелей, со священником и тостами с шампанским. Я счастлив сказать, что вы будете присутствовать там — по крайней мере для того, чтобы стать свидетелем этого радостного события. От шампанского вам, к сожалению, придется отказаться. Такие церемонии — не больше чем популярные фантазии, однако я намерен позволить Кларе быть связанной со мной по закону.

— По закону? — произнес Сент-Ив ровным тоном. — Вы изволите шутить. Законы человеческие и простая порядочность требуют, чтобы вы освободили девочку. Я всецело готов предложить себя в заложники — в качестве замены. Я подчинюсь любым вашим…

Клингхаймер жестом велел Сент-Иву умолкнуть.

— Очень благородно с вашей стороны, профессор, но вы не вполне понимаете ситуацию. Вы действительно подчинитесь всему, что я потребую от вас, будет ли это вам по сердцу или нет, а взамен станете пэром королевства, как я пообещал. Ведь герцогство, как-никак, даруется королем. От него не отказываются.

XXVII ДИВНЫЙ ДИНАМИТ МИСТЕРА НОБЕЛЯ

— Могу сказать вам, Хасбро, что был бы счастлив наблюдать конец мисс Сесилии Бракен, да только если все же мой дядюшка восстанет из праха, то есть выберется из подземелий, ни о каком конце не будет и речи: это станет новым началом, если вы понимаете, о чем я.

— По-моему, было бы лучше, если б мистер Фробишер был невредим и под руку с мисс Бракен, — отвечал Хасбро, — чем если руки, за которую она сможет держаться, не окажется вовсе.

Они пешком пересекли Саут-мидоу и теперь взбирались на холм, преодолев заросли у подножия, а над их головами раскачивались ветви деревьев, потревоженные ветром, который беспрепятственно обдувал эту возвышенность.

— Согласен с вами, — вздохнул Табби. — Но такую пилюлю сложно проглотить, если только у вас с собой нет фляжки виски для запивки.

— Я признаю, что эта женщина — загадка, — серьезно произнес Хасбро, — но думаю вот о чем: не загадка ли она даже для себя самой? «Познай себя», — наставляли нас древние греки, однако достаточно часто в нас обнаруживается что-то абсолютно незнакомое. Оно может застать нас врасплох, когда мы смотрим на себя в зеркале. А вы не думали о том, что мисс Бракен могла опасно запутаться и мотивы у нее могут быть тоже запутанными?