Подводный реванш - [33]
— Кого это ты тут так красиво цитируешь? — услышал я вдруг за спиной голос Лячина и, оглянувшись, увидел, что каперанг незаметно вошел в каюту и стоит у двери. — Раша?
— Да я не цитирую, я просто вслух думаю, — отозвался я и замолчал.
— Что ж, похоже, ты верно думаешь, — кивнул командир. — Так оно все, по-видимому, и есть... Вспомним походы наших князей: Олега — в Византию, Святого Владимира — в Константинополь, войны Ивана Грозного и Петра Великого за выход к Балтийскому морю. По сути дела, вся история Российского государства — это борьба за выходы к морям, стремление стать ведущей морской державой. Несмотря на сопряженные с этим огромные финансовые затраты, человеческие жертвы и напряжение всех экономических и военных сил государства, все выдающиеся правители России шли на это, прекрасно понимая как то, что развитие нашего Отечества немыслимо без политических, экономических и военных связей со странами, расположенными по берегам морей и океанов, так и то, что одного выхода к этим морям мало. Для того чтобы на них утвердиться и «встать твердой ногой», необходимо было иметь мощный флот, и, как показывает наш исторический опыт, именно с развитием флота были связаны периоды политического могущества и процветаний России, тогда как его ослабление или отсутствие тут же влекли за собой времена «упадка» и потери международного авторитета. Что греха таить — почти всю вторую половину двадцатого века за «круглыми столами» различный дипломатических встреч и переговоров незримо, но весомо присутствовали наши мощные боевые корабли и подводные ракетоносцы, развернутые во всех «болевых» и «горячих» точках Мирового океана. В том, что мир не скатился в пропасть ядерной катастрофы, далеко не последнюю роль сыграл и Военно-Морской Флот нашей державы...
— Зато сегодня с нами никто не считается, — буркнул Дмитрий. — НАТО вон захотело бомбить Югославию, и плевало на всю нашу дипломатию.
— Ничего не попишешь, — согласился Лячин. — «Сильный поступает так, как хочет, а слабый — так, как позволят». Слыхал такую поговорку? Вот сегодня мы находимся на положении слабого, и история гибели «Курска» может нас и на самом деле заставить задуматься о том, куда мы ныне скатились и как нам восстановить свое могущество.
— Ребят жалко, — тяжело вздохнул Дмитрий. — Хоть бы кто-нибудь один из всего экипажа спасся.
— Как это — хоть бы один! — не удержался я, вспомнив всю прочитанную ранее информацию. — А капитан второго ранга Михаил Козагуб, который опоздал на два дня с классов повышения, и это спасло ему жизнь? А старший мичман Иван Андреевич Несен, который служил на «Курске» акустиком и одновременно выполнял обязанности финансиста? Когда корабль уже отдавал швартовы и матросы убирали трап, Лячин внезапно вызвал его наверх и приказал остаться на берегу, чтобы за время отсутствия лодки в базе получить деньги на экипаж, иначе все останутся без получки. Несен едва успел сбежать с уходящего в вечность корабля. Полученные деньги он раздавал уже вдовам своих товарищей... А штурманский электрик мичман Николай Корнилов, которого невольно спасла его мать? Незадолго до этого она попала в автокатастрофу и в тяжелом состоянии была помещена в реанимацию, так что Николая отпустили к ней на побывку по телеграмме... А связист мичман Владимир Семагин, старшина первой статьи контрактной службы Олег Сухарев и еще два матроса, которые незадолго до этого легли в госпиталь с гайморитом? А старший боцман Николай Алексеевич Мизяк, которого спасла его собственная семья? Именно в это время из отпуска возвращалась его жена с тремя детьми, и, чтобы привезти их в Видяево, Мизяк договорился с боцманом с АПЛ «Воронеж» Александром Рузлевым, что тот заменит его на время учений на «Курске». Командиры обеих подлодок — и «Курска», и «Воронежа» — эту замену разрешили, и Рузлев ушел в море вместо Мизяка...
— Не случайно ведь говорят: знать бы, где упадешь, так заранее бы соломки подстелил, — заметил Дмитрий. — Хотя я все равно не хотел бы, чтоб мне повезло взамен кого-то другого.
— Да, парни, непросто все это, — согласился командир, — очень непросто... Я не могу сказать, судьба ли смилостивилась над теми, кто остался на берегу, или ангелы-хранители оказались сильнее рока, но отныне, благодаря Бога за свое нежданное спасение, эти люди теперь все свои оставшиеся годы будут жить с чувством невольной вины за то, что именно на них указал перст Всевышнего. А это — ох как нелегко, поверьте мне...
