Подводный ас Третьего рейха - [61]

А в это время взволнованные офицеры штаба в Лориенте собрались в помещении радистов. Оператор продолжал посылать в эфир сообщения:

«U-99», «U-100», доложите координаты… доложите координаты… немедленно доложите…»

В то утро Кречмера вывели на палубу. Он медленно ходил по квартердеку и смотрел по сторонам. На фордеке собрались его люди. Судя по их понурым лицам, они тоже не ждали от жизни особых благ. Макинтайр решил показать своим пленникам, что они на самом деле достигли очень немногого, хотя лично он и отдавал дань их мужеству. Сопровождаемый «Ваноком», «Уокер» воссоединился с конвоем. Эсминец гордо прошел вдоль конвоя, который, несмотря на то что недавно подвергся нападению, шел вперед и пребывал в должном порядке. В колоннах судов не было промежутков, они следовали своим курсом спокойно и, пожалуй, даже величественно, словно принимали участие в флотском смотре. Макинтайр был чрезвычайно доволен своими подопечными и с гордостью то и дело поглядывал на пленных немцев. С каждого судна, мимо которого они проходили, обязательно доносились поздравления. Новость о ночных успехах достигла конвоя, опередив «Уокер». Стоя на фордеке, матросы и офицеры «U-99» тщетно выискивали следы разрушений. Все, казалось, было в полном порядке. Наблюдать эту демонстрацию было мучительно тяжело.

Заняв свое место в походном ордере, Макинтайр оставил на мостике вахтенного офицера и спустился в каюту. Ему хотелось умыться, побриться и поговорить с Кречмером. У него все еще оставались сомнения относительно того, какую именно лодку он потопил. Он подозревал, что 5 матросов, подобранные «Ваноком», так же как и его пленные, сообщили ему неверные номера. Кречмер с готовностью сообщил свое имя и звание, но больше не сказал ничего. Невольные пассажиры «Ванока» назвали имя Шепке, что же касается номера лодки, он на допросе менялся трижды. Макинтайр намеревался во что бы то ни стало узнать точные номера. Это было важно, чтобы в Адмиралтействе могли определить тип лодок. Он увидел, что Кречмер стоит на палубе, уставившись на изображенную на кормовой части надстройки перевернутую подкову.

Ирония судьбы! Капитан подводной лодки, долгое время плававший под знаком золотой подковы, попал в плен к капитану эсминца, бороздившему моря под тем же знаком! Догадавшись, о чем думает Кречмер, Макинтайр мягко проговорил:

— У вас подкова была повернута не в ту сторону. Вот удача от вас и отвернулась.

Вечером уцелевшим немецким офицерам выделили матрасы и помогли устроиться на полу в каюте. Кречмер занял единственную койку. Заглянувший на огонек лейтенант Осборн предложил партию в бридж. Трое офицеров, в том числе и Кречмер, выразили желание поиграть в карты. Партия затянулась далеко за полночь.

В офицерской кают-компании немецкие и британские офицеры вели довольно мирные беседы, зато в столовой для старшинского состава обстановка была весьма непростой. Несколько англичан сидели рядом на деревянной скамье, напряженно уставившись на немецких моряков, устроившихся по другую сторону стола. В помещении воцарилось напряженное молчание. Ни одна из сторон не выказывала ни открытой враждебности, ни дружелюбия. Вошедший стюард шепнул главстаршине, что в кают-компании немецких офицеров принимают достаточно приветливо, а немецкий капитан играет в бридж в каюте капитана эсминца. Все присутствующие старшины, кроме одного, заметно расслабились. Они даже проявили некое подобие гостеприимства по отношению к своим незваным гостям. Мало-помалу завязалась беседа. Только один старшина сидел молча и разглядывал Касселя ненавидящими глазами. Всякий раз, встречая далекий от дружелюбия взгляд, Кассель морщился и ерзал. Неожиданно неулыбчивый старшина выкрикнул:

— Вы, ублюдки! Вы убили моего брата!

Снова воцарилось молчание, потом один из английских моряков объяснил, что брат этого парня служил на судне, которое незадолго до этого было торпедировано немецкой лодкой и затонуло. Через некоторое время парни мало-помалу разговорились и принялись устраиваться на ночь. К этому времени воинственный старшина немного смягчился и сказал, глядя на Касселя:

— Моему бедному брату повезло меньше, чем вам. Вас все же подобрали!

Кассель долго ворочался на жесткой скамье, постоянно поправляя под головой старую свернутую шинель, служившую ему подушкой. В конце концов он задремал. Неожиданно он почувствовал, что кто-то осторожно приподнимает и поворачивает его голову. Приоткрыв глаза, он увидел, что недружелюбный моряк вытаскивает шинель и заботливо подпихивает вместо нее подушку.

В офицерской кают-компании тоже не обошлось без напряженных моментов. Один из офицеров, с откровенной враждебностью рассматривая Кёнига, сказал:

— Я служил на «Лаурентике», когда его потопили. Хотел бы я посмотреть на ублюдков, которые это сделали. Второй торпедный залп был произведен в тот момент, когда мы спускали шлюпки. До сих пор не могу без ужаса вспоминать об этом.

Кёнига не было на «U-99», когда потопили «Лаурентик», поэтому он благоразумно промолчал. Матрасы разместили на полу. Люди потихоньку угомонились и устроились на ночлег.

На следующее утро обнаружилось, что некий охотник за сувенирами оторвал эмблему подводного флота от кителя Кнебель-Деберица, оставленного у камина сушиться. В результате оперативного расследования, проведенного старшим лейтенантом с «Уокера», виновник был быстро установлен. Им оказался один из курсантов. То утро он провел старательно пришивая эмблему на место.