Подводные диверсанты - [54]
— Скажите, Шрайбер, вы проверили в каком состоянии находится прицеп?
— Конечно, капитан. В результате оседания грунта шасси и передняя ось прицепа погнулись. Если даже нам удастся вытащить прицеп на дорогу, то все равно он едва ли будет пригоден. Однако особенно плохо обстоит дело с минами, капитан.
— Что случилось с минами? — не своим голосом закричал Хеллмерс.
— После того как капитан Бартельс отправился доложить вам о происшедшем, я проверил мины. Как видите, правые колеса прицепа увязли в земле и его платформа приняла наклонное положение под углом почти в 30°. Мины сильно натянули тросы, которыми они были привязаны к прицепу. Один трос не выдержал и оборвался. Мины сместились на своей деревянной раме. Они не вывалились с прицепа только потому, что их еще удерживают передний и средний тросы. Как вы сами можете убедиться, обе дополнительные покрышки перекосились. Часть заклепок, которыми они были прикреплены к корпусу мин, выскочила, и я опасаюсь что теперь покрышки будут пропускать воду.
— Есть у вас все необходимое для ремонта мин, Бартельс?
— Для такого серьезного ремонта здесь у меня ничего нет, капитан. Наше тяжелое имущество находится во Фленсбурге, где были оставлены две другие мины-торпеды.
— Сколько времени потребуется вам для того, чтобы закончить ремонт?
— Не менее суток займет переброска сюда специалистов и техники. Если работа будет вестись без перерыва и не обнаружатся другие повреждения, то я думаю, что к 12 часам 18 марта мины будут отремонтированы. Мне кажется, их надо немедленно перевезти в Лойтерсдорф и производить ремонт там.
— Хорошо, Бартельс. Я доложу обо всем командованию. Постарайтесь найти другой подходящий прицеп и доставить мины и автомобильный кран к месту назначения. Через каждые два часа сообщайте о том, что вами сделано. В 18 часов сегодня жду вас в штабе группы армий. Шрайберу не отходить от колонны ни на одну минуту. Ваших людей во Фленсбурге пока не трогайте. На этот счет получите дополнительные указания. Итак, до вечера, Бартельс! До свидания, Шрайбер! — Капитан Хеллмерс зашагал по дороге. Оба офицера молча смотрели ему вслед, пока он не исчез за поворотом.
— За работу Шрайбер! Капитан Хеллмерс шутить не любит.
* * *
На совещании в штабе группы армий, состоявшемся в 17 часов, Хеллмерс доложил собравшимся о том, что произошло с минами-торпедами, на которые возлагалось столько надежд при разработке плана разрушения ремагенского моста. Когда он сообщил, что отремонтированные мины-торпеды можно будет спустить в воду не ранее, как через 48 часов, все были буквально подавлены.
Неужели нет никакого другого выхода?! Нельзя ли что-либо предпринять с двумя уже прибывшими командами боевых пловцов?
— Да, попытаться можно, и даже сегодня ночью, — сказал Хеллмерс. Так как пловцы не могут, естественно, взять с собой мощных подрывных зарядов — я не имею в виду мины-торпеды, которые способны полностью разрушить мостовые опоры, — надо попытаться взорвать металлический пролет моста. Мост в Ремагене — балочной системы. Он имеет три пролета, лежащих на двух быках. Если на одном из быков подорвать опоры, поддерживающие продольные балки, то разрушение по крайней мере части пролета будет обеспечено. Больше всего для этой цели подходит какое-либо взрывчатое вещество, из которого на месте можно изготовить необходимый заряд.
Хеллмерс получил приказ осуществить предложенный им план силами боевых пловцов обеих команд в ночь с 16 на 17 марта. Взрывчатка в количестве 28 пакетов «Пластита» была получена им только в 20 часов. В ожидании его Хеллмерс вместе с прибывшим к нему в 18 часов Бартельсом уточнил план предстоящих действий. Поскольку взрывчатки не хватало, было решено, что пловцы не будут взрывать мост в Линце и пройдут под ним прямо к Ремагену. Взобравшись на правый бык моста, они подорвут поперечные балки. Часть пролета рухнет или по крайней мере мост будет так сильно поврежден, что движение по нему в течение долгого времени станет невозможным.
В ночь с 16 на 17 марта группа пловцов в количестве двенадцати человек выехала в Хеннинген, расположенный примерно в 10 км вверх по течению от Ремагена. Там должен был быть произведен их спуск в воду. Шел ожесточенный бой. Дороги к Рейну, а также к плацдарму американцев в районе Ремагена всю ночь подвергались интенсивному обстрелу батарей, занимавших огневые позиции на высотах западного и частично уже восточного берега. Вследствие остановок в пути, вызванных артиллерийским обстрелом, плохим состоянием дорог и заторами, грузовая машина с пловцами прибыла на южную окраину Хеннингена только в 2 часа утра. По самому населенному пункту американцы также вели сильный огонь, и Хеллмерс, принимая во внимание поздний час, должен был с болью в сердце отказаться от попытки спустить в воду боевых пловцов.
В 5 часов утра 17 марта на совещании в штабе Хеллмерс доложил о постигшей его полной неудаче.
Неужели этот проклятый мост так и не удастся никогда разрушить?! Более четырехсот налетов бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков, шесть снарядов Фау-2, сорокавосьмичасовой обстрел из 540-мм пушки, почти не прекращавшийся огонь из других крупнокалиберных орудий — вот что было предпринято против этого моста до утра 17 марта! А мост все так же вызывающе стоит над Рейном, и ему как бы нипочем этот обрушившийся на него адский огонь артиллерии и авиации, для которых вот уже десять дней он является целью № 1!
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.