Подводная война Гитлера. 1939-1942. Охотники. Часть 1 - [7]

.

В последующие несколько лет фирма «Крупп» построила несколько новых подводных лодок, превосходивших своими размерами, скоростью и вооружением лодку U1. Среди усовершенствований, использованных на этих лодках, нельзя не отметить новые перископы с превосходной оптикой. Однако наметившийся прогресс в конструкции подводных лодок не убедил фон Тирпица в необходимости форсировать их строительство, и он неохотно отпускал деньги из имперской казны для их производства. В результате подводный флот Германии рос крайне медленно.

Между тем немецкие инженеры задались целью построить подводную лодку 185 футов длиной[12] и водоизмещением 500 т, которая была бы пригодна для океанического плавания. Предполагалось установить на лодке 4 торпедных аппарата, по два на носу и корме, каждый из которых имел бы возможность один раз перезаряжаться. В период с 1908 по 1910 год кайзеровский флот заказал у Круппа четырнадцать подводных лодок с керосиновыми двигателями. Эти двигатели были безопаснее бензиновых и более эффективны, чем паровые машины, но им был присущ существенный недостаток: они выделяли густой белый дым, который в море был виден за много миль. Строителям нужен был дизель, а он, по их мнению, был ещё далёк от совершенства.

Первыми установили дизель на подводной лодке французы[13], а не немцы. Примеру французов последовали русские, а за ними англичане, итальянцы и американцы. Лишь немцы ждали, когда дизель будет усовершенствован. И всё-таки в 1910 году немцы отказались от керосинового двигателя и в период с 1910 по 1912 год построили 23 подводные лодки, оснащенные дизелями.

К началу Первой Мировой войны во всем мире было построено около 400 подводных лодок. Многие из них были оснащены бензиновыми двигателями или паровыми машинами и не представляли собой серьёзные боевые средства, однако на четверти из построенного числа лодок были установлены дизели и по четыре-пять торпедных аппаратов. Наибольший подводный флот был у Великобритании: семьдесят шесть подводных лодок и двадцать строившихся. Второе место в мире занимала Франция с семьюдесятью лодками на плаву (многие из которых были оснащены дизелями) и двадцатью тремя на стапелях. Третьей шла Россия с сорока одной подводной лодкой (правда, большинство из них были устаревшей конструкции). Четвёртое место занимали Соединённые Штаты, имевшие тридцать одну подводную лодку и восемь строившихся. Германия с двадцатью шестью лодками на плаву и пятнадцатью строившимися занимала лишь пятое место.

И всё же роль, которую могли бы сыграть в войне подводные лодки, оставалась неясной. На первых порах предполагалось, что маленькие, с ограниченной дальностью плавания лодки станут нести береговую охрану, однако к началу Первой Мировой войны подводные лодки обрели реальную боевую мощь и оказались пригодными для океанского плавания. Действуя группой или поодиночке, они могли вступать в бой даже с линейным флотом противника — не говоря уж о том, что идеально подходили для «корсарской» войны против торговых судов, в ходе которых могли бы блокировать порты противника, а островную Великобританию вообще окружить кольцом блокады.

Однако «корсарская война» могла столкнуться с правовыми трудностями. В течение столетий цивилизованные страны при ведении боевых действий руководствовались правилами, известными как «призовые законы», закреплённые в различных международных соглашениях. Согласно этим законам, ни одно торговое судно не могло быть потоплено без предупреждения (сигнала остановиться или, при необходимости, предупредительного выстрела), а также без досмотра и обыска. Требовалось узнать, какой стране принадлежит судно: союзной, вражеской или нейтральной. Если оказывалось, что судно принадлежит союзнику, его следовало отпустить. В случае, если торговое судно принадлежало противнику и перевозило контрабандные военные грузы, его разрешалось захватить или утопить, а если оно принадлежало нейтральной стране, то только захватить. На захваченное судно полагалось высадить призовую команду, а само судно доставить в порт союзной или нейтральной страны, где вопрос о правомерности захвата судна решался трибуналом. Если судно принадлежало нейтральной стране, но, по вердикту судей, перевозило контрабанду, судно и груз продавали с аукциона, а выручка от продажи шла или в пользу корабля, захватившего судно, или в пользу страны, которой принадлежал корабль. Если же трибунал выносил вердикт, что груз захваченного корабля не имел ничего общего с контрабандой, то корабль, совершивший захват, подвергался штрафу и был обязан компенсировать убытки потерпевшей стороне, а если он принадлежал государству, то за него расплачивалась государственная казна[14].

Кроме выполнения обязательных процедур по остановке и досмотру торгового судна, экипаж корабля, захватившего его, был обязан гуманно относиться к пленённым людям. Различные морские договоры и кодексы[15]устанавливали, что члены экипажа и пассажиры захваченного торгового судна считаются гражданскими лицами, которых нельзя подвергать насилию. Если по каким-либо причинам командир корабля принимал решение потопить захваченное судно, он должен был позаботиться о его экипаже и пассажирах: принять людей на борт и доставить их на берег или предоставить шлюпки с провиантом и навигационными приборами и в этом случае указать им курс до ближайшей земли или (если представлялась возможность) до оказавшегося поблизости судна, принадлежавшего нейтральному государству. Любое нарушение морского кодекса считалось негуманным и преследовалось по закону.