Подводная газета - [20]
Но если всё же найдётся такой сорви-голова, рыба-жаба так пронзительно взвизгнет и свистнет, что оглушит пришельца! От свиста жабы, говорят, даже мины взрываются. Особые мины, рассчитанные на шум большого парохода!
Большинство рыб икру вымечет — и никаких хлопот! А иные об икре заботятся. Да ещё и как! Колюшка для икры гнездо вьёт. Морской конёк и морская игла носят икру в особой сумочке на брюшке. А одна рыбка носит икру… на затылке! А есть ещё рыбки — тиляпия, апогон, — которые прячут икру… в рот. Так и плавают с полным ртом икры. Не пьют, не едят — чтоб ненароком икру не проглотить. Старательно шевелят жабрами — промывают икру свежей водичкой. Беспокойное это время, хлопот полон рот…
Бразильские рыболовы ловили рыбу сачком. Завели сачком несколько раз и вытряхнули на берег донный мусор: кусочки коры, ветки, старые листья, ил, водоросли. Стали в нём рыбу искать — нет никакой рыбы. И вдруг один лист шевельнулся! Всмотрелись — лист как лист. Старый, бурый, намокший. И форма листа, и прожилки. И пятна от плесени. Показалось, наверное. А лист опять шевельнулся! И только когда его взяли в руки, то уж на ощупь опознали, что это не мёртвый лист, а живая рыба! Но до чего похожа на лист: даже нос вытянут черешком!
Наверное, эта рыбка совсем беззащитная: ниже травы, тише воды. Не троньте меня, я листик сухой.
В каналах Флориды разросся водяной гиацинт: ни лодке проплыть, ни пароходу пройти! Что с ним только ни делали: рвали, косили, топили, травили, даже взрывали. А он растёт пуще прежнего. Орошение нарушилось, луга и поля заболотились.
Тогда додумались пустить в каналы морских коров — дюгоней. Пусть на гиацинте пасутся.
Дело пошло на лад. Каждый дюгонь съедал в день 30 килограммов цветов! Дюгони толстели и тяжелели. А каналы заработали снова.
Так морские коровы спасли сухопутных людей от беды.
Рыбы любят поесть и при еде чавкают и скрежещут зубами. У разных рыб челюсти и зубы разные, поэтому и звуки, которые они издают, получаются разные. По этим звукам можно определить не только породу рыбы, но и её размер, и даже пищу, которую она жуёт.
Говорят: рыба сорвалась или рыба сошла с крючка. Или так: рыба вырвалась, ушла из сети.
Привычные слова: их то и дело слышишь от рыболовов. Вечно у них то сошла, то ушла!
Но довелось услышать и новенькое. Рыбий косяк из сети… улетел!
Окружили косяк сетью со всех сторон — взяли в «кошель». Снизу трос затянули — оказалась рыба в мешке. Стали мешок с рыбой подтягивать к судну. И тут вдруг весь рыбий косяк поднялся из мешка в воздух и… улетел!
Это был косяк летучих тропических рыб.
Знающие люди говорят, что очень хорошо ловить рыбку в мутной воде. Может, оно и так. Но тот, кто видел тропических рыбок цихлид, никогда с этим не согласится.
Цихлиды своих рыбят на произвол судьбы не бросают. Они водят мальков, как курица водит цыплят. Впереди плывёт мама, позади стайкой рыбята. Мама ведёт выводок на обед. Уж ей-то известно, где можно в реке пообедать.
Но река не проспект со столовыми и ресторанами. Того и гляди сам на обед кому-нибудь попадёшь. Так и есть: вот он, едок! Глядит в оба глаза и уже рот разинул. А рот такой, что вся стайка мальков поместится.
Конец был бы рыбятам, если бы… не водяная муть! Мама при виде недруга останавливается и начинает пятиться. Наползает хвостом на мальков. Это сигнал — «спасайтесь!». Мальки по сигналу камешками падают на дно, мама хвостом поднимает облако мути, муть, оседая, прикрывает мальков на дне. Как одеяльцем-невидимкой.
Голодный едок от удивления раскрывает рот ещё шире: куда делись рыбы? Он и глазами бы заморгал, если бы мог. Так что не знаю, так ли уж легко рыбку в мутной воде ловить.
Есть такая рыба — брызгун. Она плюётся водой. Здорово. Наклонись неосторожно над аквариумом — так и залепит водой прямо в глаз!
Особенно метко плюются старые рыбы: как снайперы! Бьют короткими очередями на четыре метра. Муху на лету могут сшибить!
На нёбе у них узенький желобок, прикрытый снизу толстым языком. Резко сжав жабры, брызгун выстреливает капельками воды, как дробью.
Малыши плюются хуже, чем взрослые. И не далеко, и не метко — они ещё учатся. Забыл сказать, что сбитых мух и стрекоз брызгуны поедают. А то чего бы им зря плеваться?
Море Амундсена. Плавучие ледяные горы — айсберги — годами плавают в океане. Сверху они всем видны. Но ведь большая часть айсберга — семь из восьми частей! — скрыта под водой. Какой он там, под водой? Почему айсберги иногда опрокидываются вниз «головой»? И не живут ли на днище какие-нибудь животные, которые путешествуют вместе с ним?
Аквалангисты опустились под воду у самого айсберга. Дух захватило от восхищения! Они висели над синей бездной у ледяной отвесной стены. Космический холод сковал тело. Паря как в невесомости, аквалангисты стали медленно опускаться, скользя у самой стены, словно отлитой из стекла. Виделось всё чётко и ясно. Пронзительная синь влекла в глубину.
Днище айсберга оказалось обитаемым! К нему прилепились морские звёзды, морские ежи, в трещинах льда прятались морские рачки. Тут и там на днище тёмные борозды: айсберг цеплялся за отмели. Там-то, наверное, на него и пересели подводные «пассажиры».
