Подвиги Слабачка - [8]

Вот так, еле-как, Слабачок речку предолел и перед холмом очутился. Высокий был холм, как гора почти, Горой и звался. Перешёл Гору-Холм – поднялся и спустился. И тогда увидел то, что искал: вот оно – Поле Глыб. Было поле это ровно-неровным, потому что его ровные части были наклонены в разные стороны: то влево, то вправо, а то и вперёд, а где и назад. И на этих наклонных по-разному равнинах, на горячем блестящем песке лежали огромные Камни-Глыбы. Равнины наклонены сильно очень были, но камни не скатывались. Пройдя с трудом через всё Поле Глыб, он оказался на Побережье Глыб перед прудом булькающей красно тлеющей грязи – перед Огненным Болотом, перед Источником Безбрежного Жара, перед Жар-Источником! Его булькающая тлеющая грязь была раскалённой магмой вулкана.

Чем ближе Слабачок подходил к Огненному Болоту, тем становилось действительно всё жарче и жарче. Слабачок взял один из камней, размером с муравья, и бросил в это Болото Огня. Камень пролетел расстояние с десяток муравьёв и упал, вляпавшись в раскалённую грязь и разбросав раскалённые брызги во все стороны. Постепенно жарко тлеющая топь начала камушек засасывать. И, когда камушек уже наполовину скрылся в лаве, из него вдруг появилась страшненькая рожица угрожающая и визжащая, лапками машущая. Камушек с ужастиком вдруг сам вспыхнул ярким пламенем, плавясь и превращаясь в ту же самую огненную жижу, в которой и оказался. «Неужто зло жило в камушке? Я победил маленькое зло?» – подумал Слабачок.

Чтобы самому не стать ярким пламенем, Слабачок поспешил с огненного болота уйти. Еле удерживаясь на наклонных равнинах, он не спускал с огромных глыб глаз, удивляясь огромности этих камней.

– Ооо! – невольно вырвалось у него. – Как же рождаются такие гигантские камни?!

Но снующие то там, то тут немногие местные муравьи спешили по своим делам и ни на что, что поражало Слабачка и удивило бы любого, не обращали никакого внимания.

Вдруг комариный писк, слышавшийся невдалеке, усилился. От взмахов приближающихся крылышек подул ветерок и Слабачок услышал тонюсенький голосок:

– А это само Огненное Болото рождает такие камешки.

– Болото?.. Рождает?.. Камни? – Слабачок уже хотел было рассмеяться, но вовремя спохватился и спросил: – А как? – оставшись стоять с раскрытым ртом.

– Пиииииии… – закружил вокруг Слабачка писклявый гул. – Иногда это болото немного остывает. А когда оно немного остывает – оно немного затвердевает. Но затвердеть полностью никогда не успевает и берёт, да и чихает. А, когда оно чихает то, то, что затвердевало, когда чихает, в разные стороны бросает, – пищал разъяснениями комарик.

– Оооо! Так вот откуда здесь Поле Глыб!

– Да, куски лавы взлетают, а потом падают, а упав, лежат и жар выпускают. Вот так глыбы и рождаются.

– Глыба сразу рождается большой-пребольшой!.. А мне ещё расти и расти, – неожиданно грустновато закончил Слабачок.

– И таким громадным никогда не быть ни тебе и ни мне, – так же уныло пропищал комарик.

– Важно быть счастливым, а большой ты или маленький – это не важно, – решив не унывать и поднять настроение, проговорил Слабачок. – Вот, как тебя зовут?

– Скрипулик.

– А меня – Слабачок.

– Я здесь живу. А ты зачем сюда пришёл?

– Я пришёл сюда, чтобы унести эти глыбы.

– Так ты же… Слабачок?.. Ой, извини, но ты такой маленький, а глыбы… они такие! Правда, они для меня гораздо больше, потому что я гораздо меньше.

– А я всё-таки попробую! – сказал Слабачок и пошёл дальше, рассматривая глыбы со всех строн.

Боданье с камнями. Продвижение глыбы

Слабачок, наудивившись глыбам, принялся их переносить. Взялся он за самые большие из них, пытаясь хотя бы приподнять для начала. Но камни даже не замечали его. Они стояли неколебимы. Тогда он стал толкать их. Но ни один даже не шелохнулся.

Редкие проходящие, из тех, кто обратили внимание на его «причудливые» усилия, сначала удивились. А потом некоторые уже останавливались, засматривались, и даже между собой переговаривались. И, наконец, узнав у него его имя, брызнули смеяться и надсмехаться:

– Он не только Слабачок, он ещё и Туповатик!

– И Глуповатик!

– Пытается осилить то, что ему не по силам!

– Что никому не по силам!

– Хочет делать, не зная, что можно делать…

– А что, нельзя попытаться? – кто-то попытался возразить и поддержать.

– И, не зная, как делать!

Некоторые смотрели на Слабачка с молчаливым состраданием.

Проходил день за днём, а Слабачок не сдавался и продолжал толкать глыбы. Но не сдавались и те, кто продолжал укалывать малыша ехидными словами. А то, что старшие говорили младшим, Слабачку было особенно обидно, ещё и потому, что те были правы.

– Смотрите, слабачки, смотрите и так не делайте. На что нет сил, то не осилить и поэтому осиливать не надо. Кто хочет уметь то, что не надо уметь, тот будет всегда не уметь. Но то, что уметь будет – это хвастаться!

Слабачок понимал, что не прав, что делает не то, что не это надо делать, но им управлял кто-то внутри него и диктовал ему делать то, что он делал. И он старался изо всех своих силёнок. Он разбегался и бился о камни: об один ударился несколько раз, об другой ударился, о третий. Но глыбы оставались неприступными, как горы.