Подвиг «Тумана» - [6]
«Туман» обменялся сигналами с рейдовым постом и ошвартовался у причала, рядом с другими сторожевыми кораблями своего дивизиона.
Полдень. Обед. В кубрике шумно. Слышатся шутки, смех. Моряки — веселый народ.
— Наш кок всегда бьет прямо в цель. Снайпер! — аппетитно уплетая борщ, говорит котельный машинист, весельчак и балагур Александр Косач.
— Уж Ваня Жмыхов не промахнется! — от удовольствия причмокивая толстыми губами, добавляет Сережа Жиленко.
— Это верно. Не то что некоторые мазилы артиллеристы, — весело улыбаясь, хлопает по плечу Тимофея Мироненко Саша Пелевин.
Тот не оправдывается, только виновато разводит руками.
— Ну, как борщ? — вбегая в кубрик с бачком в руках, спрашивает кок Иван Жмыхов. Тонкий, щупленький, с бледным лицом, он совсем не похож на того традиционного кока, каких обычно изображают в книгах и на сцене.
— Добавочки бы, — отодвигая в сторону пустую миску, еле слышно просит Петр Ефанов, вытирая рукавом парусиновой робы блестящий от пота лоб.
— А снаряды кто за тебя подносить будет? И так еле ноги волочишь, — подтрунивает его приятель Александр Косач.
Дружный смех внезапно обрывает сигнал боевой тревоги. Кубрик мгновенно пустеет.
Проходит минута. Утихает перестук каблуков по палубе. На мостик один за другим поступают доклады:
— Кормовое орудие к бою готово!
— Пулеметные расчеты к бою готовы!
— Носовое орудие к бою готово!
Все замерли на своих местах. Заряжающие держат наготове снаряды, чтобы в одно мгновение послать их в казенник.
Прошла еще минута.
Громкий голос разрывает тишину:
— По самолетам противника, огонь!
Над кораблем стоит гул и треск. Огонь ведут пулеметчики и артиллеристы. Стреляют рядом стоящие корабли и береговые зенитные батареи. Где-то недалеко ухают разрывы фугасных бомб.
Сквозь этот беспорядочный грохот все явственнее слышится завывающий шум самолетных моторов. Взоры всех устремлены в сторону моря. Оттуда, подойдя на большой высоте, пикируют поочередно три бомбардировщика с крестами на крыльях. Свой удар они нацелили на корабли.
Командир орудия Егунов, резко взмахивая рукой, командует:
— Огонь!.. Огонь!.. Огонь!..
Один за другим гремят выстрелы. Непрерывно щелкает замок пушки. Быстро и четко работает подносчик Петр Ефанов. Снаряды мелькают в его руках. Куда только девалась его неповоротливость. Легкими и ловкими стали движения. Рукава у тельняшки закатаны выше локтя. Пот крупными каплями катится по лицу. Каска сдвинута на затылок.
— Давай, давай, Тима! Жми! — кричит он заряжающему Мироненко, подбегая с очередным снарядом.
Вражеские самолеты проходят над кораблями. Рев моторов нарастает со скоростью падающей лавины. Слышится противный визг летящих бомб. Грохочут взрывы. Водяные столбы, опадая, заливают палубу «Тумана».
— Горит! Смотрите, горит! — кричат сразу несколько человек.
Черная машина, медленно снижаясь, уходит за дальнюю гряду темнеющих на горизонте скал. За самолетом, расширяясь и тая, тянется черный хвост дыма.
Налет врага отбит.
Кто подбил фашиста? Этот вопрос долго обсуждают моряки, собравшись после боя на верхней палубе. Спорят. Доказывают. Шумят.
— В конце концов, не все ли равно — кто? Важно — одним фашистом меньше! — говорит боцман Александр Саблин и тут же, приказав своим подчиненным Филиппу Марченко и Михаилу Терехину: «Скатить верхнюю палубу! Навести порядок!» — поднимается своей неторопливой походкой «вразвалочку» на шкафут.
Оттуда он переходит на полубак, заглядывая во все уголки, а через минуту его широкая, чуть сутулая спина уже маячит на корме:
— Ящики расставить аккуратней! Убрать все лишнее!
Закрывшись в каюте, командир и комиссар обсуждают детали предстоящего похода. Они только что вернулись из штаба дивизиона. Корабль получил срочное задание.
— Возглавлю группу я, — предлагает Стрельник.
— А может, Рыбакова пошлем? — спрашивает командир. — Парень он молодой, энергичный. Сам рвется в бой.
— Это наше первое боевое задание. И я, как комиссар, должен идти непременно.
Командир согласился:
— Хорошо. Людей отбирайте сами, Петр Никитич.
— Я думаю взять добровольцев.
— Не возражаю.
Шестаков вызвал к себе дежурного по кораблю.
— Передайте сигнал:
«Корабль к бою и походу изготовить!»
— Интересно, куда пойдем? — спрашивал своего старшину Алексея Караваева рулевой Константин Семенов. Они только что закончили осмотр механизмов.
— Ненужная любознательность, — вмешался в случайно услышанный разговор находившийся на мостике штурман корабля лейтенант Михаил Михайлович Букин. — Придет время — все узнаем, — и, немного помолчав, добавил: — Одно ясно: идем бить фашистов. У нас сейчас одна забота.
Штурман спустился вниз. Его вызвал к себе командир.
— Знаешь, Алеша, я вчера письмо из дому получил, — Семенов вытащил из правого кармана брюк помятый конверт. — Мать пишет. Вот послушай: «Сегодня суббота. Первый вечер такой хороший выдался. Народу на гулянье собралось видимо-невидимо. Наша фабрика свой оркестр привезла. Отдохнули весело. На лодках катались. Волга красивая такая. Тебя вспоминали. Скоро ли у тебя отпуск?..»
Он свернул листок вдвое и засунул его в конверт.
— Двадцать первого июня вечером написано, — Семенов снова достал письмо и прочитал: — «Сейчас половина одиннадцатого. Ложусь спать…»
