Подвиг пермских чекистов - [5]

О другой операции, проведенной под руководством Павла Ивановича Малкова, вспоминает ветеран партии и органов государственной безопасности Георгий Яковлевич Комельков:

«В июне-июле 1918 года мне, в то время солдату батальона Пермской ЧК, пришлось участвовать в операции по изъятию ценностей у пермского купца Лаптева. Для этой операции была выделена группа солдат во главе с чекистами. Проводилась она по личному указанию тов. Малкова. В течение двух дней описывались товары, припрятанные для спекулятивной продажи. Дома купца были оцеплены, никого из домов не выпускали. Во время обыска в одной из комнат я обнаружил скрывавшегося белого офицера, имевшего при себе оружие. Когда по окончании операции было доложено Малкову, он пригласил меня и поблагодарил за проявленную бдительность, а в качестве награды вручил мне пистолет. Это событие, связанное с именем председателя Пермской ЧК, осталось в моей памяти на всю жизнь».

Вручение оружия Комелькову происходило в небольшом здании на углу улиц Петропавловской и Оханской (ныне Коммунистическая и имени Газеты «Звезда»), где в то время размещались чекисты. К сожалению, это здание не сохранилось. А было в нем, вспоминает машинистка Пермского чрезвычайного комитета Александра Петровна Голых, всего четыре кабинета, в одном из которых находились пишущие машинки. Запомнилось ей первое знакомство с Павлом Ивановичем Малковым. Когда был образован Чрезвычайный комитет, он зашел в кабинет, где Голых что-то перепечатывала с Марией Сивковой, и сказал девушкам: «Шура, Маруся, с нами будете работать». Простота и доброжелательность его обращения сразу же вызвали очень доброе к нему расположение. «На наш ответ, что мы не очень-то хорошо печатаем, Малков возразил: «Не боги горшки обжигают, и вы научитесь». В дальнейшем он о нас, как и о всех сотрудниках, проявлял подлинную заботу. И еще нравилась нам его доброта. Бывало, подойдет, спросит: «Как, девушки, дела?» Посочувствует, а когда надо — поможет. Сам Малков нередко обращался за советом к сотрудникам, в том числе и к нам, спрашивал, как лучше написать тот или иной текст. Работать ему приходилось очень много. Когда мы с Марусей уходили домой, он оставался в своем кабинете. Приходя утром, мы видели, что он уже на посту. Когда только отдыхал человек!»

Но до отдыха ли было в то непередаваемо трудное время? Теперь уже не восстановить, кто печатал под диктовку Малкова (да это и ни к чему) отчет губисполкому о деятельности пермских чекистов с марта по октябрь 1918 года. Важны сами факты:

«...Разгон существовавшей в это время контрреволюционной буржуазной городской думы, этого гнезда местных толстосумов-кулаков, можно сказать, — начало деятельности Чрезвычайного комитета. Арест видных деятелем буржуазии, меньшевиков, правых эсеров и других контрреволюционеров был ответом дельцам подпольной работы за агитацию против власти Советов. Задуманная попами и разными темными силами провокация у Белогорского подворья с целью натравить массу на Советы и вызвать погром была своевременно ликвидирована.

Разразившаяся до невероятных размеров спекуляция поставила перед комитетом задачи энергичной борьбы с этим злом. Организованные реквизиционные комиссии на железной дороге выполнили свои задачи, а именно — тысячи задержанных на железной дороге разных спекулянтов, мешочников и других типов явились следствием работы этих комиссий...»

Малков весь был в работе. Ему, председателю Пермской ЧК, редко удавалось выкроить время, чтобы уделить внимание семье, позаниматься со своими малышами. Участие в работе губкома партии и губисполкома, решение чекистских дел отнимали у него едва ли не все время. Срочные вопросы часто возникали и в ночное время. Так было и шестнадцатого августа 1918 года. Ранним утром дежурный ЧК сообщил о получении важной телеграммы из Всечрезкома. Малков, привыкший к срочным вызовам, через несколько минут был уже одет в свою кожаную куртку. Взглянув на спящих детей, ободряюще кивнув жене, он обычным своим быстрым шагом направился к ожидавшей у ворот гостиницы пролетке.

К моменту появления Павла Ивановича в ЧК телеграмма уже была расшифрована. В ней сообщалось, что по железной дороге на восток по подложным документам едут белогвардейцы. Предписывалось проверять у всех пассажиров документы, подозрительных задерживать, о результатах доносить.

Как всегда, Малков действовал решительно и оперативно. По его указанию были вызваны сотрудники железнодорожного отдела, усилены наряды на станциях и на пристанях.

Уже в первый день было задержано несколько подозрительных лиц. Среди них выделялся некто Виголь, заявивший, что едет на восток с миссионерскими целями.

— Чем же он обратил на себя внимание? — спросил Малков у старшего наряда Третьякова.

— Как докладывали задерживавшие Виголя красноармейцы, — ответил чекист, — он довольно странно отнесся к своим вещам. Если бы ему не напомнили, что необходимо взять вещи с собой, — саквояж так и остался бы на скамейке. Содержимое проверили, ничего ценного не нашли.

— Необходимо еще раз проверить более внимательно и в присутствии незаинтересованных лиц, — потребовал председатель. — Похоже, это не простой миссионер. Не из тех ли он эсеров, которые разбежались после июльского мятежа в Москве?