Подвиг - [55]
— Это Парижъ… Да и то не весь… Вотъ, кончимъ здѣсь, поѣдемъ грузиться. Тамъ въ Бретани, въ Нормандiи другое увидишь… Какая вѣра!.. Дай Богъ намъ такой… Я тебя пошлю раньше… На дачу… Самъ останусь на два, на три дня. Кстати ты и отдохнешь. Нѣтъ… Хорошiй народъ… Твердый… вѣрующiй… А какiе патрiоты!.. Такъ продолжаемъ: — консервовъ мясныхъ… Записалъ?
XV
Съ той самой безсонной ночи, когда на разсвѣтѣ Нордековъ покушался на самоубiйство, онъ жилъ особенною жизнью. Онъ точно переродился, помолодѣлъ, взбодрилъ себя и приводилъ въ недоумѣнiе и озлобленiе женскую половину виллы «Les Coccinelles».
Bee произошло такъ странно и головокружительно быстро. Въ этотъ день онъ, на этотъ разъ съ Ферфаксовымъ, поѣхалъ въ транспортную контору и заявилъ о своемъ уходѣ. Потомъ Ферфаксовъ повезъ его на rue Mouzaïa, гдѣ предложилъ росписаться въ полученiи жалованья за май. Онъ росписался въ настоящей, по старой формѣ составленной, требовательной вѣдомости и, мелькомъ взглянувъ въ нее, увидалъ тамъ росписку Амарантова. Это его успокоило.
— Что же я долженъ дѣлать? — спросилъ онъ, закуривая папиросу.
Ферфаксовъ, молча, показалъ ему на плакатъ: — «просятъ не курить».
Нордековъ погасилъ папиросу. Ферфаксовъ спокойно и твердо сказалъ:
— Обучать, а потомъ и комдндовать ротой. Нордекову показалось, что онъ ослышался.
— Ротой?…
— Да… Вотъ списокъ роты. Перепишите его себѣ. Перепишите и требовательныя вѣдомости. Теперь уже вы будете платить имъ жалованье.
Ферфаксовъ подалъ Нордекову бумаги, пододвинулъ перо и чернильницу, самъ же усѣлся за сосѣднимъ столомъ, открылъ несгораемую шкатулку, вынулъ изъ нея кипу счетовъ и сталъ щелкать на счетахъ.
Нордековъ углубился въ данный ему списокъ. Рота полнаго состава, по штатамъ военнаго времени… Рота для съемки въ кинематографѣ? Кое кого онъ зналъ въ этой ротѣ. Князь Ардаганскiй, напримѣръ… и отмѣтка на поляхъ карандашемъ: — «въ распоряженiи капитана Немо для связи».
— Это тоже переписывать?
— Да, отмѣтьте для свѣдѣнiя. Нордековъ переписывалъ.
«Семенъ Вѣха, барабанщикъ. Архангельской губернiи». …"Летчикъ Калиникъ Евстратовъ, онъ же горнистъ и трубачъ… Области Войска Донского. Хорошiй агитаторъ». …"Странно», — подумалъ Нордековъ.
— И это: хорошiй агитаторъ? — спросилъ онъ.
— Да… Для свѣдѣнiя.
«Странно… Вѣдь это же фильма?…» «Командиръ первой полуроты Евгенiй Парчевскiй, С.-Петербургской губернiи, кавалеристъ. Отлично знаетъ городъ. На первыя роли».
— Развѣ полковникъ Парчевскiй у насъ? Онъ мнѣ ничего не говорилъ.
— Да. У насъ не принято говорить.
— Да… Такъ…
Люди были различныхъ губернiй и областей старой Россiи, но особенно много было уроженцевъ далекаго Сѣвера, сибирской тундры, и это бросилось въ глаза Нордекову. Два взвода были иностранцы — нѣмцы и французы.
— Это зачѣмъ же?…
— Такъ нужно. Фильма интернацiональная. Списки были готовы. Ферфаксовъ объяснилъ Нордекову, гдѣ, какъ и чему онъ долженъ обучать роту. Выправка, маршировка, ружейные прiемы, порядокъ внутренней службы, гарнизонный уставъ, сборка, разборка и сбереженiе винтовки.
— Винтовка то къ чему?
— Таково требованiе общества.
Нѣтъ съ нимъ не разговоришься. Ферфаксовъ годами былъ моложе Нордекова, но полковника это не смущало. За годы пребыванiя въ Добровольческой армiи онъ привыкъ, что полковники могутъ стоять за рядовыхъ въ строю, а прапорщики командовать ротами.
Онъ усвоилъ, что дисциплина можетъ быть и безъ iерархiи… Притомъ же это для кинематографа.
Въ контору приходили люди за справками. Ферфаксовъ знакомилъ ихъ съ ротнымъ командиромъ. Нордековъ молодымъ дѣлалъ круглые глаза и, свирѣпо вращая ими, говорилъ:
— Тр-р-репещи молодежь!.. Видъ веселый, но безъ улыбки!.. Полковникъ Нордековъ васъ подтянетъ!..
Время шло быстро. Послѣ завтрака они на такси поѣхали къ портному, выбрали и пригнали для Нордекова синiй костюмъ, такой же, какой былъ на Ферфаксовѣ. Тамъ же полковникъ получилъ три голубовато сѣрыя рубашки и галстухъ голубой съ серебряной строчкой, шляпу и черное пальто.
— Что же все это стоитъ? — не безъ испуга спросилъ полковникъ.
— Ничего не стоитъ. Это казенное. Отъ общества. Это — наша форма.
— Форма, — тупо повторилъ полковникъ. Ему хотѣлось ущипнуть себя за руку. He спитъ ли онъ надъ Сеной съ револьверомъ въ карманѣ и съ твердымъ намѣренiемъ застрѣлиться въ сердцѣ?… Или это уже «на томъ свѣтѣ«?… Но странно все таки, что на томъ свѣтѣ — Ферфаксовъ, Парижскiя улицы и французъ портной.
Что то военное было въ немъ самомъ, когда онъ надѣлъ на себя новое платье. Оно поднимало духъ.
— Я могу это и носить?
— Да, если хотите… На занятiяхъ обязательно. Внѣ службы по желанiю.
«Чудеса въ рѣшетѣ«, - подумалъ полковникъ. Въ этой «формѣ«онъ чувствовалъ себя моложе и бодрѣе. Точно со старымъ его костюмомъ отлетѣло его «бѣженское» «я», гдѣ были транспортная контора и вилла «Les Coccinelles».
Ho «Les Coccinelles» остались. Онъ возвращался на нихъ, какъ всегда въ седьмомъ часу вечера, франтомъ, въ синемъ костюмѣ и въ черной щляпѣ и съ кордонкой въ рукахъ. И, какъ всегда, Нифонтъ Ивановичъ съ «газетиной» поджидалъ его у воротъ.
— Здравiя желаю, ваше высокоблагородiе, — привѣтствовалъ старый казакъ полковника. — Съ обновкой, между прочимъ, васъ. Ладный кустюмчикъ прiобрѣли… Поди франковъ поболѣ пяти сотъ дали. Очень даже прекрасный. А «культура» голубая съ серебромъ — весьма авантажно выглядитъ.
Автобиографический роман генерала Русской Императорской армии, атамана Всевеликого войска Донского Петра Николаевича Краснова «Ложь» (1936 г.), в котором он предрек свою судьбу и трагическую гибель!В хаосе революции белый генерал стал игрушкой в руках масонов, обманом был схвачен агентами НКВД и вывезен в Советскую страну для свершения жестокого показательного «правосудия»…Сразу после выхода в Париже роман «Ложь» был объявлен в СССР пропагандистским произведением и больше не издавался. Впервые выходит в России!
Краснов Петр Николаевич (1869–1947), профессиональный военный, прозаик, историк. За границей Краснов опубликовал много рассказов, мемуаров и историко-публицистических произведений.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897-98 году.
Екатерининская эпоха привлекала и привлекает к себе внимание историков, романистов, художников. В ней особенно ярко и причудливо переплелись характерные черты восемнадцатого столетия – широкие государственные замыслы и фаворитизм, расцвет наук и искусств и придворные интриги. Это было время изуверств Салтычихи и подвигов Румянцева и Суворова, время буйной стихии Пугачёвщины…В том вошли произведения:Bс. H. Иванов – Императрица ФикеП. Н. Краснов – Екатерина ВеликаяЕ. А. Сапиас – Петровские дни.
Роман замечательного русского писателя-реалиста, видного деятеля Белого движения и казачьего генерала П.Н.Краснова основан на реальных событиях — прежде всего, на преступлении, имевшем место в Киеве в 1911 году и всколыхнувшем общественную жизнь всей России. Он имеет черты как политического детектива, так и «женского» любовно-психологического романа. Рисуя офицерскую среду и жизнь различных слоев общества, писатель глубиной безпощадного анализа причин и следствий происходящего, широтой охвата действительности превосходит более известные нам произведения популярных писателей конца XIX-начала ХХ вв.
Короткий рассказ от автора «Зеркала для героя». Рассказ из жизни заводской спортивной команды велосипедных гонщиков. Важный разговор накануне городской командной гонки, семейная жизнь, мешающая спорту. Самый молодой член команды, но в то же время капитан маленького и дружного коллектива решает выиграть, несмотря на то, что дома у них бранятся жены, не пускают после сегодняшнего поражения тренироваться, а соседи подзуживают и что надо огород копать, и дочку в пионерский лагерь везти, и надо у домны стоять.
Эмоциональный настрой лирики Мандельштама преисполнен тем, что критики называли «душевной неуютностью». И акцентированная простота повседневных мелочей, из которых он выстраивал свою поэтическую реальность, лишь подчеркивает тоску и беспокойство незаурядного человека, которому выпало на долю жить в «перевернутом мире». В это издание вошли как хорошо знакомые, так и менее известные широкому кругу читателей стихи русского поэта. Оно включает прижизненные поэтические сборники автора («Камень», «Tristia», «Стихи 1921–1925»), стихи 1930–1937 годов, объединенные хронологически, а также стихотворения, не вошедшие в собрания. Помимо стихотворений, в книгу вошли автобиографическая проза и статьи: «Шум времени», «Путешествие в Армению», «Письмо о русской поэзии», «Литературная Москва» и др.
«Это старая история, которая вечно… Впрочем, я должен оговориться: она не только может быть „вечно… новою“, но и не может – я глубоко убежден в этом – даже повториться в наше время…».
«Мы подходили к Новороссийску. Громоздились невысокие, лесистые горы; море было спокойное, а из воды, неподалеку от мола, торчали мачты потопленного командами Черноморского флота. Влево, под горою, белели дачи Геленджика…».
Из книги: Алексей Толстой «Собрание сочинений в 10 томах. Том 4» (Москва: Государственное издательство художественной литературы, 1958 г.)Комментарии Ю. Крестинского.
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
Выпашь (роман — часть вторая трилогии) текст приводится по изданию В.П. Сияльского 2, Ruе Рiеrrе-lе-Grаnd, РаrisИзвестный военачальник, генерал-лейтенант (1917). В августе — сентябре 1917 командир 3-го конного корпуса. В октябре 1917 вместе с А.Ф.Керенским возглавил вооружённое выступление против большевиков. В 1918 — начале 1919 атаман Войска Донского и ...