Подвиг, 2010 № 05 - [4]

— Ой-ей-ей!.. — засмеялся Нехорошев. — Да, вы правы. Но какую цену я за все это заплатил!

— О чем ты, Сережа? — спросила Лизочка, насторожившись.

Ротова и Нехорошев тем временем метали друг в друга молнии.

— Очевидно, Сергей Владимирович намекает на некоторые интимные обстоятельства своей университетской карьеры, — хладнокровно заметил я.

Ротова и Нехорошев одновременно усмехнулись.

— Мама? — произнесла Лизочка.

— Что — «мама»? — отмахнулась та. — Ну да, я спала с ним, если тебе так уж это интересно. Но ты с ним тогда еще не была знакома. Вы же с разных факультетов. А что в этом такого особенного?

— Конечно, — ядовито согласился Нехорошев, — ничего особенного нет, если профессорша пару раз переспит вволю со своим студентом. Но если она изводит его приставаниями, одаривает ценными вещами, швыряет на него деньги, возит по загородным ресторанам, в Сочи, устраивает дикие оргии на своей даче, с цыганами и шампанским, — словом, оттягивается по полной программе, и все ради него — любимого, который Для нее такая же игрушка, как и ты, Лиза. Днем она — профессор в университете, ночью — Мессалина, жаждущая самого Дикого разврата. К тому же бешеная ревность, угрозы убить или выгнать с волчьим билетом из университетских стен, если я что-то сделаю не так, не выполню ее сексуальные прихоти. Удивляюсь, как ты раньше не догадывалась обо всем этом! Это же было практически на виду. Впрочем, она тебе всегда легко пудрила мозги.

— Сережа! — вскрикнула Лизочка.

— Ну что — «Сережа»? — точно так же, как Ротова, отмахнулся от ее писка и Нехорошев. — А ты знаешь, что она даже хотела женить меня на себе? Чтобы привязать окончательно. Видно, я ей по вкусу пришелся. С этой целью и тебя быстренько замуж сплавила за какого-то идиота в штанах. Ноя крепким орешком оказался. Почти как Брюс Уиллис, потому и стригусь наголо.

— Голова у вас, Сергей Владимирович, от чужих подушек полысела, — спокойно заметила Ротова. — А я бы за вас и сама не вышла. Потому что вы не Брюс, вы — слюнтяй и тряпка. Баба вы с большим членом, вот кто.

— Браво! — захлопал в ладоши Бижуцкий. — А я хотел идти телевизор смотреть. Нет уж, тут интереснее. Молчу, молчу! — добавил он, встретив мой взгляд.

— А я ведь догадывалась, — произнесла Лиза, после нескольких минут молчания. — И долго у вас это продолжалось? После нашей свадьбы… тоже?

— Инерция движения — она ведь не имеет точки торможения, особенно если ты катишься вниз, — пожал плечами Сергей Владимирович. — Бывало и после свадьбы. И до. И даже во время, если уж хочешь всю правду.

— И сейчас? — продолжала допытываться Лиза.

— Сейчас мы сидим в разных углах, — усмехнулся ее муж, — а то, может быть, и сплелись бы в змеиных объятиях. Яда и похоти у нее на двоих хватит.

— Вот ведь мерзавец! — вырвалось у мадам. — Нет, Лизочка, тебе надо с ним разводиться. Детей у вас все равно нет, а у меня есть на примете один молодой человек, ученый, кандидат наук, который…

— Который уже переспал с ней, — перебил Нехорошев, — сдал, так сказать, зачет на практике. Так что можешь быть спокойна. Она и с первыми твоими мужьями наверняка спала. Дело-то житейское. Все свои, чужие тут не ходят. Еще хорошо, что ты родила в первом своем браке дочь, был бы сын — она бы и с ним занялась половым воспитанием. Природу не исправишь, гони ее в дверь, она в окно влезет.

— Урод, — кратко констатировала Ротова.

— Кстати, об окнах, — вставил неугомонный Бижуцкий. — Был у меня в позапрошлом году такой случай…

— Я сам не против развода, — прервал его Нехорошев. — Более того, настаиваю на этом. Заявляю всем: я встретил другого человека и полюбил.

— Надеюсь, этот «человек» хотя бы женщина? — съехидничала Ротова.

— Женщина, женщина. Не чета вам. Молодая и красивая.

— Да вам, Сергей Владимирович, от нашей семьи никуда не деться. Вы же все без меня пропадете. И вы, и она.

— Мама, пусть уходит, — сказала Лиза. — Я его ненавижу.

— Вот и договорились, — усмехнулся Нехорошев. — Вот и выяснили отношения. А что, Лиза, думаешь, я не знаю, что ты вся в мать? Тоже постоянно чешется. Потому и мужей, и любовников меняешь. Придет сантехник краны крутить, ты уже трусики стягиваешь. Потому что с детства приучена не отказывать мальчикам, если просят. Сама мне рассказывала, что мама тебе говорила, как это полезно для развития растущего организма. С одиннадцати лет кувыркаешься, когда огонек там вспыхнул. Потушить не можешь.

— Да замолчи ты! — крикнула ему Лиза.

— Не угодно ли еще чаю? — нежным голоском проворковала Жанночка, которой я подал знак.

— Господа, сделаем небольшую передышку, — произнес я. — Мне надо отойти по делам. К моему возвращению постарайтесь хотя бы частично остаться в живых.

Все посмотрели на меня как на неожиданно заговоривший манекен. Жанночка стала сервировать стол. Бижуцкий бросился помогать ей.

В обыденной жизни я довольно серый и скучный человек. Вся энергия и пыл уходят в работу. Здесь поля моего сражения, мой Аустерлиц, а может быть, и будущее Ватерлоо. У меня нет противников, кроме меня самого. Я занимаюсь особой психотерапевтической практикой вот уже два года, с тех пор как был построен в лесопарке Загородный Дом. Так я называю свою клинику. Клинику легких неврозов. Невроз — такая штука, которая есть у подавляющего большинства населения земного шара. В России неврозами поражено практически 85 процентов народонаселения (женщин — больше). Есть у меня в клинике и стационарное отделение. Кое-кто является старожилом, например Бижуцкий. Но чаще я провожу недельные психотерапевтические курсы. «Гости» приезжают, общаются, выясняют отношения, расходятся по домам и появляются вновь. При этом они находятся в естественной среде обитания, среди родных и близких.