Подвенечное платье [Сборник рассказов] - [25]

Но шляпка стоила пятнадцать долларов. У нее в сумочке лежало восемнадцать долларов — все, что осталось от ее жалованья после посещения бакалейщика. Глупо, конечно, стоять перед витриной и глазеть на шляпку, которая тебе не по карману, и, улыбнувшись, Фрэнсис зашагала прочь, сунув кулачки в маленькие кармашки платья. Она замедлила шаги, заметив двух женщин, стоявших у другого конца витрины. Одна из женщин, что помоложе, в вельветовом пальто, отороченном беличьим мехом, сказала другой:

— Давай-ка зайдем посмотрим на шляпки.

Колеблясь и поглядывая на женщин, Фрэнсис подумала, что ничего не случилось бы, если бы и она зашла о магазин и примерила красную шляпку, чтобы просто убедиться, будет ли она на ней сидеть так же хорошо, как и на манекене. Но она совсем и не думала покупать шляпку.

В магазине она прошла по тяжелому серому ковру и села в кресло у окна в ожидании продавца. У одного из зеркал полная дама с крашеными волосами перебирала кучу шляпок и что-то капризно говорила почтительно сдержанной продавщице. Глядя на огромную, завладевшую вниманием магазина женщину с крашеными волосами и в дорогой одежде, Фрэнсис почувствовала себя неловко — ей казалось, что все в магазине понимают, что она пришла сюда только из любопытства.

Полногрудая, искусно затянутая в корсет и облаченная в черный шелк продавщица улыбнулась Фрэнсис и оглядела ее оценивающим взглядом. Фрэнсис принадлежала к той категории посетительниц, которым пойдет любая шляпка. Но, поглядывая на Фрэнсис, продавщица отметила про себя, что, несмотря на вечернюю прохладу, эта покупательница пришла без пальто.

— Я хотела бы примерить маленькую шляпку, вон ту, что на витрине, — сказала Фрэнсис.

Продавщица сразу же поняла, что Фрэнсис хочет просто развлечься примеркой шляп и поэтому, достав с витрины шляпку и подав ее Фрэнсис, лишь вежливо улыбнулась, глядя, как та пристраивает ее на голове. Фрэнсис надела шляпку и долго возилась со своими белокурыми волосами, пока несколько прядей не свернулись колечками как раз под обрезом узких полей. А потом, в восхищении от того, что шляпка выглядит на ней столь же привлекательно, что и на манекене с серебристым лицом, она радостно улыбнулась. Заметив в зеркале, что ее лицо приобрело удивительное сходство с лицом манекена — чуть продолговатое и узкое, с небольшим красивым и твердым носиком, — Фрэнсис достала помаду и ярко накрасила губы. Снова поглядев в зеркало, она почувствовала себя на вершине блаженства. Она выглядела сейчас элегантной, независимой и чуточку надменной. Потом в зеркале она увидела отражение полногрудой и вежливой продавщицы.

— Славная шляпка, верно? — спросила Фрэнсис и вдруг подумала, что ей не следовало бы заходить в магазин.

— Она вам очень идет, словно сделана на заказ.

Фрэнсис неожиданно выпалила:

— Смогла бы я вернуть эту шляпку, если бы она не понравилась моему мужу?

— Безусловно.

— Тогда я беру ее.

И даже когда Фрэнсис оплачивала покупку и убеждала себя, что будет очень забавно на один вечер принести шляпку домой, ее не покидало тревожное чувство, что мысль о покупке пришла ей в голову уже в самом магазине. Продавщица сердечно улыбнулась ей на прощание. И Фрэнсис, успокоившись, с удовольствием подумала о том, как она в шляпке, не отрывая этикетку с ценой, вместе с Эриком выйдет прогуляться. А утром она сможет ее вернуть.

Но когда Фрэнсис покидала магазин, где-то в ее душе все же теплилась надежда, что Эрик, увидев, какая она очаровательная в этой красненькой шляпке, будет упрашивать ее не возвращать покупку в магазин. Фрэнсис очень хотелось, чтобы он вновь ощутил ее рядом с собой, чтобы ему понравилась шляпка и ее сдержанная элегантность. А когда они вечером вместе выйдут прогуляться, ими овладеет такое же чувство, какое она испытывала, впервые взглянув на витрину магазина. Ветер утих. Когда нет ветра, в эти осенние вечера совсем не холодно и не надо никакого пальто к ее шерстяному платью. Уже почти стемнело, и улицы расцветились всеми огнями.

По вечерам лестница в доме казалась бесконечной, но сегодня Фрэнсис даже не заметила, как поднялась до своей квартиры. Ее муж Эрик сидел в кресле у торшера и читал газету. Черноволосый, с красиво очерченным носом, он выглядел сейчас совершенно обессилевшим и апатичным. От него исходил резкий запах виски. Уже четыре месяца он сидел без работы и готов был на все махнуть рукой, словно чувствовал, что никогда не обретет былую независимость; большую часть дня он простаивал на улице у театров, болтая с безработными артистами.

— Добрый вечер, милый Эрик, — сказала Фрэнсис, целуя мужа в голову.

— Привет, — произнес он, даже не взглянув на нее.

— Давай прогуляемся, а потом поужинаем, — сказала она.

— На какие шиши?

— Два доллара, милый, — это два однодолларовых ужина.

Он так и не взглянул на нее. Она направилась в спальню, достала из коробки шляпку; пристроив ее на голове под нужным углом, она припудрила нос и счастливо улыбнулась. С беспечным видом, слегка покачивая бедрами и стараясь не слишком откровенно улыбаться, она вошла в гостиную.

— Взгляни-ка на шляпку, Эрик. Не пожелаешь ли теперь пройтись со мной?