Подвал - [63]

Спичка в моей руке погасла. В темноте, совершенно ничего не видя, я почувствовала, как существо поворачивается ко мне. Оно дышало мне в лицо, и в атом дыхании был запах земли и дикого заповедного леса. Потом оно положило свои руки мне на плечи, и его когти впились в меня.

Я стояла перед этой тварью беспомощная от страха и любопытства, а она, вернее он, – ведь это существо было мужского пола – начал рвать на мне ночную рубашку.

Когда я осталась совсем голой, он обнюхал мое тело, точно собака. Он обнюхивал меня всю, даже самые интимные части, прикасаясь при этом к ним мордой.

Потом он зашел ко мне сзади. Его когти впились в мою спину, и я была вынуждена опуститься на четвереньки. А секунду спустя я почувствовала, как его влажное и скользкое тело наваливается на меня. Теперь я уже абсолютно точно знала, что он собирается со мной сделать. Эта мысль привела меня в ужас, но его близость почему-то до крайности взволновала меня и возбудила во мне сильнейшее желание.

Он пристроился ко мне сзади, как это делают обычно животные. При первом прикосновении его органа все мое существо охватил дикий страх, но я боялась не за свое тело – это был страх замою бессмертную душу. И все же я позволила ему продолжить.

И очень скоро я поняла, что никакая сила не сможет заставить меня помешать ему делать со мной все, что он пожелает. Я больше даже не помышляла в чем-либо противиться ему. Наоборот, я была несказанно рада, что он так смело вошел в меня, и с нетерпением ждала конца, как бы предчувствуя всю величественность этого акта.

О Боже, как он овладел моим телом! Как его когти рвали мою плоть! Как в нее вонзались его зубы! Как его орган колошматил мое нежное лоно!.. Как груб он был в своем зверином неистовстве и как нежен в своем сердце!

Когда, утомленные, мы лежали рядом на сыром земляном полу погреба, я поняла, что ни один мужчина на свете, – даже Глен, – никогда не смог бы довести мою страсть до степени такого безумства. Я плакала от счастья. Но, обеспокоенный этим приступом плача, он вдруг поднялся и скрылся в своей норе".

4

Донна продолжала читать:

– "На следующую ночь, когда я спустилась в подвал, он уже ждал меня там. Я тут же разделась, чтобы он снова не разорвал когтями мою ночную рубашку, и нежно обняла его, наслаждаясь влажной теплотой его тела. Потом я опустилась на руки и колени, и он овладел мною с не меньшей страстью, чем в прошлую ночь. Когда первое исступление прошло, мы лежали в изнеможении на полу, пока я полностью не пришла в себя.

Через некоторое время я показала ему свою лампу и сделала рукой жест, чтобы он отвернулся, дабы не повредить глаза. Потом я зажгла лампу и прикрыла ее синим абажуром, который изготовила накануне днем. Эта лампа под синим колпаком годилась для его чувствительных глаз и в то же время давала мне достаточно света, чтобы как следует разглядеть его.

Он действительно оказался очень занятным существом. У него было несколько своеобразных особенностей, которые, на мой взгляд, делали его великолепным любовником. Одной из этих особенностей был удлиненный, похожий на копье язык. Но его половой орган оказался, вне всяких сомнений, самой выдающейся и занимательной частью его тела, способствующей развитию как его страсти, так и моей. Он не только имел поразительные размеры и необычные очертания и края, но на конце его я увидела удлинение, какого не бывает ни у одного известного мне существа. И из этого удлинения, напоминающего своими контурами челюсти, торчал упругий двухдюймовый язычок".

–Вот чушь! – фыркнул Джад. – Что она пытается этим сказать?

– Наверное, что у него был член со ртом на конце, – пожала плечами Донна.

– А что, это неплохая идея! – Джад сдержанно засмеялся.

– Если только там нет зубов, – ответила Донна.

– Интересно, сколько во всем этом процентов правды? – задумчиво спросил Джад.

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Но многое из того, что она пишет – когти, влажная скользкая кожа, реакция на свет, – согласуется с тем, что я видел сам.

– Ну, ладно. Слушай дальше: «Я уверена, что это Удлинение на конце и язык не только дают ему возможность до крайности возбудить меня, но также и усиливают его собственные ощущения, так как он может чувствовать вкус истекающих из меня соков».

– Боже мой! – пробормотал Джад, качая головой.

– "После того, как я удовлетворила свое любопытство в отношении его тела, он стал так же внимательно изучать мое. Потом мы отдались новой буре страстей.

После этого я предложила ему еду, которую принесла с собой. С большим удовольствием он съел сыр. Потом откусил кусок, булочки, но тут же выплюнул ее. Отказался он и от мяса, едва понюхав его. Как я узнала позже, он мог есть только сырое мясо, а это было хорошо прожаренным. Под конец он полакал воды из чашки и уселся на корточки, весьма довольный моим угощением.

Я легла на спину и открыла ему все свое тело. Казалось, он немного смутился, так как привык исполнять свои половые желания на манер животных. Однако мне удалось заставить его лечь на меня, и теперь я могла видеть страшную красоту его лица и чувствовать на своей груди его влажное тело, пока он обладал мною.