Подует ветер — 2 - [27]

Гамильтон почувствовал себя так, как, наверное, чувствует себя человек, оказавшийся вдруг в океане, и не понимающий, в какую сторону ему теперь плыть.

* * *

И у остальных, судя по всему, было такое же именно чувство.

Фолби, сидя у него в кабинете, чаще обычного тер себе шею. Дик заглянул два раза по мелкому поводу, но, понятно, только лишь для того, чтобы узнать, не придумало ли что-нибудь начальство.

— А что если кости этого мутанта, или кто он там, совсем не такие крепкие? — подумав в очередной раз, выдал сержант. — Может быть они слабые, из-за особенностей своего состава.

— Нет, Майкл, здесь что-то не то. Тьюберг видел именно змеиную голову. А уровень, на которой она находилась, значительно превосходит обычную высоту змеиной стойки. Но это несомненно была обычая голова и обычное туловище. Только на что-то посаженное.

— Почему ты так уверен?

— По анализам яда. В нем нет ничего неестественного. Если бы органический состав костей был принципиально иной, иным стал бы и обмен веществ в организме чудовища. Другим был бы ферментный состав крови и тому подобное. Уолтер сразу бы на что-нибудь в этом роде наткнулся.

Фолби, соглашаясь, мрачно кивнул и тут же предложил новую версию:

— А что если это просто чья-то шутка, Фрэнк? Камуфляж змеиной башки, прицепленный на пружину или деревянную палку. Мальчишки из соседних домов вполне на такое способны. В нашем с тобой детстве похожая мысль пришла бы в голову, а?

Гамильтон невесело усмехнулся:

— Да, покойный Эдд Барток именно в этом роде что-нибудь бы изобразил.

— Вот видишь. У меня такое ощущение, что мы зря пытаемся подобрать событиям одну единственную причину.

— Правильнее сказать: одной единственной причиной они пока не объясняются. Как до сих пор нет объяснения той странной смерти Джонсона от разрыва сердца в пустыне.

— Страх от того, что он неожиданно увидел?

— Не знаю. Но Уолтер упомянул страх как одну из причин внезапных летальных приступов.

Только в самом конце рабочего дня Гамильтон вспомнил, что должен идти в салон для примерки свадебного костюма. Энн решила, что сшитая там же рубашка должна быть одного цвета с ее свадебным платьем, и нужный материал еще следовало подобрать.

* * *

Непривычные для него процедуры и малопонятные женские разговоры вокруг несколько раздражали, поэтому он иногда невпопад отвечал на вопросы обслуживавших его людей и собственной невесты.

Проблема цвета столкнулась еще и с галстуком.

На этом этапе Гамильтон вообще отключил от происходящего голову, снова и снова пытаясь разложить все случившееся хотя бы на две разные сценарные композиции…

Получалось.

Но каждый раз коробило чем-нибудь неестественным, надуманным… В конце концов он понял: как бы не разлагать ситуацию, итогом все равно окажется случайное совпадение. «В жизни многое происходит из-за случайностей, — помнил он фразу любимого своего профессора-криминалиста, — но никогда этим нельзя руководствоваться в следственных действиях».

* * *

— Ты был очень терпелив, милый, — похвалила его Энн, когда они, наконец, покинули утомительное заведение. Она хотела еще что-то добавить, но вдруг встревожено проговорила: — Что с тобой? Ты весь как струна напрягся.

— Как мне это раньше в голову не пришло…

Гамильтон остановился и повторил еще раз:

— Такой простой ход, и не пришел в голову… Сколько сейчас времени? — Он тут же сам посмотрел на часы. Потом проговорил куда-то в воздух, поверх ее головы: — Сегодня, конечно, поздно. Это потребует подготовки…

— Ты разобрался, да? — Энн дернула его за рукав. — Фрэнк, не будь вредным, рассказывай!

— Не разобрался, но знаю, что дальше делать.

— Мне не расскажешь?… А, хочешь, значит, чтоб я еще что-нибудь подожгла?!

Гамильтону показалось, что неплохо бы для будущей семейной жизни дать сейчас Энн по попе, но из кабины его автомобиля раздались позывные гудки.

— Сэр, изобретателя задержали! В соседнем штате, — доложил дежурный по управлению. — Утром доставят к нам.

Этой ночью Гамильтон два раза неожиданно для себя просыпался. Сначала посередине, от вдруг донесшихся через сон тревожащих звуков. Он быстро отбросил свою сторону одеяла и сел…

Нет, все в порядке. Ветер за окном. Странный какой-то — то ли угрожает злобными короткими ударами по стеклу, то ли, горюя от одиночества, в дом просится…

Не ветер виноват, а его собственные нервы.

Когда все это закончится, они уедут недели на две. Энн, правда, еще не решила — в Европу или к теплым морям…

«Когда все это закончится? — мелькнуло в уходящем опять в сон сознании. — Чем?»

* * *

Второй раз он проснулся часом раньше положенного. Просто почувствовал, что больше не хочет спать. Ну ладно, можно спокойно, не торопясь, все сделать. И завтрак какой-нибудь приготовить для них двоих.

Но телефонный аппарат будто только того и ждал, когда он будет проходить мимо.

— Это я, Фрэнк, — прожурчал на другом конце Фолби, — с добрым, так сказать, утром.

— Это с каким же именно?

— Нет, в смысле трупов ты не пугайся, их нет.

— А что есть? Изобретателя привезли?

— Пока не привезли. Но наша «стрекоза», делая первый утренний облет, обнаружила странный мотоцикл милях в пяти отсюда.

— Что за мотоцикл?