Подует ветер — 2 - [25]

— Папа, это было совсем не смешно.

Тьюберг беззаботно махнул рукой:

— Главное, что эта тварь сварилась потом с потрохами. Ты нам тоже чего-нибудь быстрей приготовь. Я ужасно голоден. Фрэнк, веселее, сейчас будем ужинать!

Энн посмотрела на отца как на малого ребенка, потом перевела взгляд на Гамильтона.

— А ты-то чему улыбаешься?

— Говорят, что мальчики наследуют характер деда по материнской линии. Я был бы совсем не против.

Днем филин летал совсем немного. Ему очень быстро приглянулся парк в самом центре города. Перелетев несколько раз с дерева на дерево, он выбрал себе большой, еще не потерявший листья клен и уселся поближе к стволу почти у самой верхушки.

Здесь можно было поспать и окончательно переварить съеденную не так давно пищу, и еще потому, что дневное время не самое интересное. Самое интересное — сумеречное и ночное. Время охоты. Время, когда силы начинают расти и заставляют расправлять и бить по воздуху крыльями, а из груди вырываются громкие низкие звуки. Они предупреждают, что здесь только его охотничий участок, и другим филинам тут делать нечего. Его участок и его законная добыча: все то, что движется внизу и вокруг. Его жертвы, которые знают и боятся его, но не видят и не слышат так хорошо, как он, и всегда слишком поздно улавливают почти бесшумный полет его крыльев, понимая, что это он, только когда крылья стремительно нависают, а мощные когти уже выброшены вперед и через мгновенье вопьются.

Но с приходом положенного времени филину тут очень не понравилось. Внизу было много чужого и совсем непривычного света.

Такое странное место никак не могло быть его охотничьим участком, и филин сначала перелетел на самый край парка, потом память сама принялась направлять его на поиски того знакомого места, где он провел уже много ночей и где, вытекало само собою, была именно его законная территория.

Руководствуясь понятными лишь самой себе ориентирами, птица стала большими кругами перемещаться к окраине города.

* * *

Однако и здесь филин долго кружил. Место было и то, и не то. Потому что странный и неприятный для него запах совсем не соответствовал тому, что ожидалось.

Птица попробовала поискать рядом… Но память вскоре заставила вернуться обратно.

Тогда филин сел на дерево у ближайшего дома, чтобы передохнуть и еще раз понять.

Он никак не мог соединить этот запах с тем самым своим участком, поэтому недоуменно ждал и не улетал.

Это мешало его охотничьим инстинктам, и потому он не сразу понял, что кто-то еще облюбовал территорию, поместившись на соседнее дерево. Но тот, чужой, завозился во тьме между веток и окончательно дал о себе знать.

Филин напрягся. Пусть он еще не во всем разобрался, только другим здесь все равно делать нечего!

Птица расправила крылья и несколько раз грозно «ухнула»…

Ответа не прозвучало.

Филин издал новые предупреждающие звуки, но тот, что устроился невдалеке, опять промолчал.

Не зрением, а тонким слухом, по движению там, на другом дереве, он понял, что это не маленькая случайная птица, а очень крупная и тяжелая. Значит, это соперник. И значит, тот не улетит, если его не прогнать.

Филин расправил крылья, ударил ими от вознегодовавшей в нем силы по воздуху и, быстро взмыв вверх, сделал пока еще только широкий предупреждающий круг.

Враг не хотел улетать и негодующая сила заставила птицу ринуться к кроне, чтоб, сблизившись, жестоко проучить пришельца.

Но прежде, чем расстояние сократилось до удара крылом или клювом, филин увидел соперника: змея! Она уже выдвинула навстречу голову, чтобы атаковать его в грудь.

Не тут-то было! Филин на резком вираже ушел от опасности и сразу понял, что будет делать дальше.

Змея на дереве — это бывает. И это просто. Проще еще, чем на земле. Нужно сразу сесть на некотором отдалении на ту же ветку, выманить ее слегка на себя и, перелетев, атаковать с другой стороны, куда змее не удастся быстро перевести голову. После двух-трех таких маневров она получит сильные раны и сама сбросится на землю в попытке изменить ситуацию. Там ей тем более не спастись.

Филин тотчас принялся выполнять свой план, и уже садился на ветку, когда произошло что-то совсем неожиданное…

Ветер в предутренних сумерках вдруг забеспокоился и легкими порывами забегал по городу. Он что-то искал, но не находил и от этого нервничал. Злясь, бросался, не зная зачем, на случайное дерево, тут же почти оставлял его, чтоб устремиться по улице, но, не достигнув конца, поворачивал в сторону. Пепел на улице Генерала Ли тоже ему не понравился, и раздраженный ветер принялся разметать черную пыль, чтобы узнать, что под ней. Терпения не хватило, и ветер застыл вдруг над большой мертвой птицей… Потом потрогал слегка перья на раскинутых крыльях, посмотрел в пустые невидящие глаза… Они успокоили. Ветер перестал искать и метаться и, чуть вздрагивая иногда, начал втягивать откуда-то с севера новый холодный воздух.

Полицейские уже два с лишним часа разгребали на Ли 16 пепел от сгоревшего дома, но ничего пока найдено не было. Приходилось сидеть и ждать. Впрочем лейтенант ждал не только этого. С минуты на минуту Уолтер должен был сообщить, чей яд убил филина — тот, прежний, или новый.