Подсвечник Чпока - [13]

Шрифт
Интервал

— Повесился? Как это?

— Да зашел посреди урока к себе в подсобку и удавился.

— Да ты что, вот те раз, — ржал, обнажая ровный ряд белых клыков, Крокодил, и Чпок улыбался, кивал головой.

На самом деле к школьному трудовику Михалычу Чпок испытывал теплые чувства. Какой-то несуразный он был, нескладный. Может быть, подсознательно эти чувства он перенес и на Крокодила, вот и сблизился с ним, сдружился. Чпок вспомнил, как трудовик исчез в подсобке, и они долго его ждали, чуть не до конца урока, а потом подошли к двери и заглянули туда и увидели его болтающиеся ноги, которыми он нервно сучил, быстро перебирал, словно пытался мимо всех ребят пробежать к выходу из школы и навсегда исчезнуть. Довели его своими шутками братья-близнецы Чижики, вот он и удавился. Еще Чпок вспомнил, как на одной перемене школу сотряс чудовищный вопль. Это Чижик зашел в туалет поссать, но сзади к нему подкрался одноклассник Иков, сосед Чпока по парте и вонзил по всю рукоятку шило в жопу. Иков сделал это не потому, что был с Чижиком в ссоре и не по злобе, а просто так, шутки ради. Иков был не просто соседом, но и другом Чпока, однажды он доверил ему свою тайну.

— Тут такое дело, — сказал он, потупившись, — мы когда после уроков остаемся в баскетбол поиграть, наш математик Дятел мне в раздевалке такие фотографии подкидывает. Зырь, — и протянул Чпок пачку потертых черно-белых фотокарточек. На них голые мальчики целовались и обнимались со взрослыми серьезными дядями, похожими на Дятла. Приглядевшись получше, Чпок обнаружил, что они не только целуются и обнимаются, но и делают еще много чего, нового для Чпока. Теперь он, наконец, узнал, что значат те нехорошие слова, которые услыхал в больнице. Вспомнил дылду, поежился и тут же отогнал прочь неприятные воспоминания.

— Еще, — продолжал Иков, — Дятел домой к себе приглашает. Говорит, дома у него больше фотографий есть, куда поинтересней.

— Не ходи, — уверенно отсоветовал Чпок, но так никогда и не узнал, прислушался ли Иков к его совету или нет.

Крокодил забрался на стол и исполнил чечетку.

— Давай еще беленькую, — орал он официанту.

Пили за Лысых, за Гонцов, за Скупщиков, за Добытчиков и за Шалых. За Петухов не пили. Чокались. Хрустели черемшой. Наконец, выбрались на улицу. Валил прозрачный мягкий снег. Было тепло.

— Песню какую знаешь? — спросил Крокодил.

Чпок мотнул головой.

— Шнырит урка в ширме у майданщика, а бродит фраер в тишине ночной! — орал Крокодил и падал.

Чпок поднимал его. Обнявшись, шли дальше, колышась на ветру.

Вдруг рядом с ними притормозил кузовок. Высунулся Серый, прыщавый и с усами. — Ну, епта, пьянь, пожалте с нами в вытрезвитель, — приветливо улыбаясь, сказал он и спрыгнул к ним наружу.

В вытрезвителе Чпок с Крокодилом долго раздевались. Было холодно. Руки не слушались. Серые с интересом смотрели.

— До трусов епта, до трусов, — покрикивал прыщаво-усатый, сидя за столом. Крокодил остался в трусах и носках.

— Чо стоишь, епта, сюда иди, — закричал усато-прыщавый.

Крокодил медленно пошел к столу, и тут у него из носков, поблескивая, посыпались-покатились Рыжики, царские голдовые гривенники.

— Фьюить, — присвистнул радостно прыщаво-усатый.

— Фьюить, — изумленно присвистнули остальные Серые.

— Фьюить, — вместе с ними присвистнул и Чпок.

Крокодила куда-то утащили, а Чпока заперли в клетку. Сидеть было скучно. Чпок замерз. Мысли не собирались. К Серым он попадал редко и с непривычки затосковал. Чпок вспомнил, как недавно подъезжал на точиле, и водила рассказал, что как-то вот этой зимой подвозил двух девок, и их стопанули Серые, и у девок документы оказались не в порядке, не хватало регистрации или чего-то там еще, и Серые увели девок к себе в отделение, а водила остался ждать на улице, а потом ему стало неспокойно, и он зашел в отделение, и там одна дверь была открыта, он услышал крики и заглянул туда и увидел, как несколько Серых смертным боем лупят одну из девок, прямо в личину, а второй пара Серых заломали руки, а еще один схватил ее за шею и колотит хлебалом прямо об стол, а другой рукой заправляет ей в дупло своего косматого, и водила завозмущался, потребовал отпустить девок, и тогда Серые отвели его во двор, сняли с него куртку, и там были два крюка, его подвесили за эти крюки, и оставили висеть на ночь, а зимой висеть очень холодно, и больно было очень, он совсем окоченел, а утром Серые вернулись и стали рассуждать, что лучше с ним сделать — заправить ему в задний проход дубинку на всю длину или поиграть в противогаз, надев ему на бошку и закрывая и открывая шланг, и тогда он взмолился о пощаде, просил его отпустить и обещал, что не будет жаловаться и писать заявление, и после этого его отпустили, а девок — нет, и с тех пор у него болит позвоночник. Еще Чпок вспомнил, как однажды ночью возвращался домой и видел, как по улице бежит девка и кричит: «Спасите!», а за ней медленно едет точила Серых, потом оттуда лениво так вылезают Серые и запихивают девку в точилу и увозят в сторону леса, и редкие прохожие зырят им в след, но никто из них, конечно, не торопится ей помочь, в том числе и Чпок.

Наконец, снова привели Крокодила. Он незаметно подмигнул Чпоку.


Еще от автора Илья Леонидович Фальковский
Двадцать шестой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дать 3.14зды!

«Дать 3.14зды» — это, безусловно, лучшая русскоязычная книга десятилетия. Её название так же многогранно, как хороший удар кулаком в табло: тут и хруст челюсти, и зуд разбиваемого кулака, и красные брызги, и падающий с неба белый снег. Кровь с молоком. Тут и боль потерпевшего, и радость победителя, чем-то похожая на высшую точку оргазма или, например, радость геймера, который прошел суперсложный уровень в «Quake». Только в «Дать пизды» никаких игрушек нету: всё по-настоящему. Роль монстров здесь отведена наци-скинам (бонхэдам)


Система понятий

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жопец

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими

Правление Гоминьдана, японское вторжение, социалистические преобразования, «культурная революция», реформы Дэн Сяопина — об этих и других событиях рассказывают герои книги Ильи Фальковского, прошедшие через жернова истории и сумевшие выжить. Все они — бывшие и нынешние профессора-русисты, подарившие китайскому читателю русскую классику и составившие словари русского языка. Несмотря на годы запрета на изучение русского языка в КНР, они пронесли любовь к нему через всю жизнь. Рассказы старых китайских интеллигентов автор чередует с заметками о собственном существовании в Китае и о попытках проникновения в чужую культуру, иногда забавных, иногда печальных, но всегда познавательных.


Гражданская война уже началась

«Приморские партизаны» — это только верхушка айсберга. Российская молодежь не первый год встает на тропу войну за свои политические идеалы. Гражданская война уже идет, и на ее фронтах уже сейчас есть свои герои и свои жертвы.Российская оппозиция всех направлений и российская власть могут противопоставить друг другу тренированные отряды профессиональных боевиков. «Ударные отряды» оппозиции против путинских «эскадронов смерти» — это не метафора, а реальность. Их уличные бои редко попадают в поле зрения стороннего наблюдателя, лишь иногда выплескиваясь наружу во время массовых акций протеста.Новейшее исследование «силового крыла» российской политики представляют долгое время изучающий экстремистские и террористические организации публицист Илья Фальковский и много лет занимающийся исследованием насилия в уличной политике журналист Александр Литой.


Рекомендуем почитать
Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.