— Хватит! Слышишь — … Хватит! — прошептал он и проснулся.
Дьявол весело хлестал хвостом по телевизору, дрыгал ногами и хохотал. Бородка его дрожала, на глазах дрожали алмазные слезы. Он пытался остановиться, надувая щеки, но, посмотрев на Мошкина, снова колотил ладонями по ляжкам (на экране рябью проходили помехи) и, запрокинув голову, захлебывался в хохоте.
Василий Иванович долго смотрел на него, не сдержался и плюнул:
— А ну вас к черту!
Страшным усилием воли — по хвосту прошла судорога — черт оборвал смех и примирительно сказал:
— Ладно, ладно… Бросьте дуться! — грудь его вздрагивала, уши шевелились. — Как вам понравился эксперимент? Достаточно ли убедительно?
— Идите к черту! — снова плюнул Василий Иванович. Других слов он не находил.
— Это не ответ, — вдруг обиделся черт. — Если хотите, мы можем продолжить.
— Не надо! — вырвалось у Мошкина. Он пошевелил губами и добавил:
— Что я вам должен?
Черт брезгливо поморщился.
— Оставьте. Душа ваша меня не интересует, у нас таких… — Он махнул рукой. — С меня достаточно ваших эволюции и эмоций. Кроме того, науке следует служить бескорыстно.
— А как со службой? — боязливо спросил Мошкин. — Меня не…
— Все в порядке, с утра начнете новую жизнь, — дьявол помолчал. — Ну что ж, если у вас больше нет вопросов, разрешите проститься.
Он подобрал хвост, церемонно раскланялся, шаркая копытами, потом вдруг озорно подмигнул и показал Мошкину длинный — в две ладони — нос.
Василий Иванович посидел немного в кресле, не в силах двинуть ни рукой, ни йогой. Потом все-таки встал, медленно подошел к телевизору и осторожно взял чугунную фигурку. Черт продолжал дразнить его, далеко высунув узкий черный язык.
— Эх!.. — вздохнул Мошкин. — Если бы я знал…
Он испуганно прикусил язык, глянул на чертика и… проснулся.
