Подставленный - [10]

«Хорошо работать у влиятельного авторитетного человека, — с удовольствием подумал захмелевший телохранитель. — С ним — будто за каменной стеной. Ну держись, господин Кириленко! Не в добрый час придумал ты разборку мне устроить!»

Затушив окурок, Сергей вернулся в комнату. Оля по-прежнему спала, разметавшись на кровати. При виде ее стройной упругой фигуры и гладкой загорелой кожи Соловьев ощутил стремительно нарастающее возбуждение. Недолго думая, он навалился сверху и начал жадно целовать обнаженную грудь. Девушка медленно открыла глаза, сладострастно застонала и прижалась к нему всем телом.

Сергей подъехал к офису Кириленко в пять минут второго. После непрерывного трехчасового секса с Ольгой он чувствовал себя как выжатый лимон. «Сегодня же вечером спроважу ее домой. Хватит. Пора и честь знать!» — подумал телохранитель, выбираясь из машины и осматриваясь по сторонам. У входа в здание стоял господин Кириленко собственной персоной. Рядом находились трое мужчин от тридцати до сорока лет.

— Вот он! — заметив Сергея, торжествующе воскликнул Яков Петрович. Мужчины неторопливо приблизились. Старший из них, худощавый, с сильной проседью в темных волосах внимательно оглядел Соловьева с головы до ног. Под его цепким взглядом Сергей невольно поежился. «Альберт правильно чувствовал! Это не бандит, а обычный лох», — презрительно усмехнувшись, подумал Карась и вслух спросил:

— Из какой бригады? На кого работаешь?

— Что? — опешил Соловьев. — Я телохранитель Николая Васильевича Шабанова. Это имя вам ничего не говорит?!

— Нет! — скривился бандит. — Я не обязан всех барыг в Москве знать!

Тем временем десять неизвестно откуда взявшихся крепких парней окружили Сергея плотным кольцом.

— Объясни мне, сявка,[10] — вкрадчиво продолжал Карась. — На каком основании ты из себя блатного корчишь? Наезжаешь! Лавы вытрясаешь, а?!

Соловьев обескураженно молчал, не в силах поверить происходящему. Обозвали Николая Васильевича барыгой! Они что, с луны свалились?!

— Шабанов вам устроит! — выдавил наконец он. Бандиты громко расхохотались.

— Ой, не могу! — заливался Карась. — Ну ва-аще!! Мальчик живет в мире грез и фантазии, — отсмеявшись, сказал он. — Придется прочистить ему мозги!

В бок Соловьеву уткнулось холодное дуло пистолета.

— Не дергайся, фраерок! — угрожающе произнес чей-то голос. — Идем в офис!

Сергей подчинился, лихорадочно соображая, как вести себя дальше. Он не был трусом, но от этих людей за версту веяло смертью.

— В подвал его, — коротко бросил Карась, отворяя обитую железом дверь. Они спустились вниз по выщербленным ступеням и очутились в обширном помещении, заставленном коробками с разнообразным товаром. Под потолком тускло светили две лампочки в проволочных абажурах. Душу Сергея раздирали противоречия: оскорбленное самолюбие боролось с осторожностью. Соловьев не привык, чтобы с ним так обращались. Он с детства занимался спортом, неплохо владел приемами рукопашного боя и всегда был лидером среди ровесников, а сейчас его бесцеремонно тащили куда-то за шкирку, словно нагадившего кота.

— Живее, падла, — прикрикнул один из бандитов, пнув Сергея ногой в зад. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения охранника. Он резко развернулся, одновременно нанеся своему обидчику жестокий удар ребром ладони по горлу. Бандит захрипел. Не обращая больше на него внимания, Сергей отбил нацеленный в голову кулак, врезал носком ботинка Карасю по голени, и тут на затылок ему с размаху обрушилась тяжелая рукоятка пистолета. Колени подогнулись, и Соловьев потерял сознание. Очнулся он от острой боли в ребрах.

— Гляди, оклемался, козел! — крикнул кто-то, и несколько бандитов принялись яростно избивать ногами распластанное по полу тело. Соловьев глухо застонал, потом завыл. Побои прекратились.

— Вставай, сука! — приказал Карась. Сергей с трудом поднялся на ватные ноги и, пошатнувшись, снова едва не упал. Голова кружилась. Было тяжело дышать. Лица обступивших его людей расплывались бесформенными пятнами.

— Ты не только наглец, но и круглый дурак, — сказал один из бандитов, румяный крепыш с короткой стрижкой и квадратными плечами. — Придется тебе уши обрезать, — добавил он, извлекая из кармана финку.

— Угомонись! — оборвал его Карась и обратился к Сергею. — Слушай сюда, сопляк! Мы добрые дяди, убивать тебя пока не станем. Но… — тут бандит поднял вверх указательный палец и многозначительно прищурился. — Тебе придется вернуть отнятые у Кириленко деньги, а также возместить нам моральный ущерб. Забрал ты двадцать три «лимона», плюс двадцать «лимонов» штрафа, плюс семь «лимонов» за Колино горло и мою голень. Итого пятьдесят. Срок — неделя. Дальше включается счетчик. По «лимону» в день. Паспорт твой и водительские права побудут до поры до времени у меня, — он потряс перед носом Соловьева документами, которые забрал, когда Сергей лежал без сознания. — Усвоил?!

Сергей ошалело потряс головой, протер глаза. Происходящее казалось страшным сном.

— Усвоил?! — рявкнул бандит, начинающий терять терпение.

— Да!

— Отлично, свяжешься с нами через Кириленко. Пошел вон!

Сергей добрался до дому около четырех часов дня. Ольги не было, а на столе лежала записка: «Дорогой! Я совсем забыла. Сегодня приезжает в гости сестра. Позвони мне по телефону: 300-71-30. Целую, Оля».