Подсознание террориста - [62]

в процессе бесед на эмоциональной ущербности его жизни в связи с невключенностью в общение.

4. Совместный с осужденным поиск посредствующих форм вовлечения в общение (трудовая деятельность, церковь, самодеятельность – где круг общения достаточно узок).

Дальнейшее исправление таких осужденных может идти на планомерное психотерапевтическое расширение арсенала навыков и средств социализированного общения. Из совместного анализа в психологических консультациях с точки зрения возможностей изменения личности осужденного и его последующей адаптации к правопослушной жизни. Хорошим результатом стало бы достижения его согласия, принять участие в групповой психотерапии.

Обратимся теперь к возможным психокоррекционным этапам исправления личности «контролирующего» террориста. Этот тип мы выше назвали «формулой» общения террористов по той причине, что многие из избегающих общения ведут себя так только потому, что им не представляется возможности кем-то управлять и кого-то контролировать. Это означает только то, что сами они не умеют создавать себе такие возможности в отличие от более выраженных террористов.

1. Формулирование гипотезы для этого типа людей будет лежать скорее в области «комплекса власти» (в смысле К. Юнга) и страха ответной агрессии (если не ты, то тебя). Такие люди чувствуют себя в безопасности и комфорте, когда держат поведение партнеров по общению под контролем.

2. Биографический анализ возникновения причинных комплексов в данном случае, видимо, имеет смысл направлять не на жизненные события, а на сформированные идеалы. Например, авторитарный и жестокий отец как пример на всю жизнь. Совместный анализ авторитарности отца может в частности привести и к таким результатам, что в основе его поведения лежал обычный страх неудачи, в частности, что если сыну что-то разрешить, то с ним может что-нибудь случиться. Из нашей практики можно привести в пример осужденного на 15 лет за хладнокровное преднамеренное убийство, который после пяти лет отбытого срока сам обратился к психологу с букетом проблем, в том числе и в области общения. Он с упоением рассказывал о первом своем «учителе» на зоне, который научил его отказывать в общении тем, кто у тебя что-то попросил. Прошло пять лет, идеал укреплялся, психосоциальная изоляция росла. Потребовалось полгода общения с психологом, чтобы человек понял, что с обычной человеческой точки зрения такая установка просто смешна.

3. Активное вовлечение осужденного в групповые формы как психотерапевтического, так и иного общения по интересам с параллельным психокоррекционным усвоением в процессе психологических консультаций все новых и новых форм общения. Люди такого типа охотно начинают их испытывать, что ведет к нарушению «формулы» террористического общения, открытию эмоционального ресурса и изменению личности.

4. По мере формирования нового стиля общения акцентирование внимания осужденного на вопросе, совместимо ли нормальное эмоционально насыщенное общение с преступлением против человека и человечества, в первую очередь с терроризмом. На этом заканчиваются основные мероприятия подготовительной фазы.

В качестве итога по психокоррекции общения приведем пример из нашей практики двух осужденных, с которыми не удалось в полной мере организовать комплекс указанных мероприятий, и к чему это привело.

Осужденный за убийство П. первого типа испытывал существенные трудности в общении с другими осужденными в период адаптации в колонии. Он обратился к психологу, который после нескольких консультаций попытался втянуть его в узкий круг общения в бригаде добровольцев строителей православного храма на территории колонии. П. согласился и в течение двух месяцев исправно работал. В целом он был доволен общением и атмосферой в бригаде. После этого он вдруг запросился работать на промзону, хотя с его сроком это было проблематично из режимных соображений. К сожалению, этому факту мы не предали достаточного внимания.

Осужденный по ряду статей В. (второго типа), не скрывавший, что принимал участия в действиях вооруженных бандформирований обратился к психологу непосредственно в связи с невозможностью ни с кем общаться, «т. к. кругом одни приспособленцы и идиоты», просил помочь ему в его интеллектуальном развитии, в частности изучении психологии. Замысел был таков, чтобы изменить первоначальные установки через общение с психологом и расширение круга чтения. Однако, также приблизительно через два месяца он тоже перестал посещать психолога. При этом краткосрочный обмен вопросами и ответами при встречах с данными осужденными на центральной аллее свидетельствовал, что оба чувствуют себя вполне комфортно, более того общаются между собой. Нельзя сказать, что этот факт был воспринят нами как положительный, но и настороженности не вызвал.

Что же произошло? Контролирующий и доминантный В. Склонил П. к побегу. Они организовали вокруг себя группу тайных помощников, которые, конечно, не признались в дальнейшем, что подозревали об их планах. В. Удалось устроиться на работу на промзоне, и даже протащить за собой П (осталось неясным, каким образом это стало возможным при их сроках). План был обычный. Надежно спрятаться (на промзоне это легче), отсидеться пока поисковые мероприятия не перестанут, и уйти с вывозом большой партии продукции. План не удался, но для нас важно другое. Оба они обратились к психологу, оба стояли в начале пути психокоррекции и изменения личности. Однако свернули с этого пути. Что же произошло? – Доминантный В. встретил готового подчиняться и исполнять П. Террорист В. обрел контроль над человеком необходимым ему для получения эмоциональной отдачи от общения. П. также стал получать удовлетворение от общения, т. к. теперь ему не надо было думать, что и как делать, с кем и как общаться, за него все решал В. Они расширили свою деятельность, подобрав круг помощников. Как уже было сказано, сам побег был предотвращен, но и формула криминального общения сработала своей цели. Им удалось спрятаться на промзоне. Была объявлена тревога.