Подснежник - [17]

– Дренаж?

– Да. Большую распродажу. Продавай только за наличные, но не жадничай – назначай минимальные цены, используй льготные тарифы и разнообразные скидки. Тебе необходимо продать все за один день. В тот же день следует ликвидировать счет предприятия и исчезнуть. Поскольку номинальным главой всего этого безобразия является человек, который на самом деле давно умер, выследить тебя невозможно. Итак, ты свободен и при деньгах: таким способом можно заработать десять, двадцать тысяч, а то и больше. Понятно?

– Понятно… – протянул я, стараясь разобраться в том, что я только что услышал.

– Так вот, Терри, дело в том, что никто не может знать заранее, сколько принесет распродажа. Все происходит очень быстро – за один день, как я говорил, – а поскольку ты продаешь очень много и за наличные, волей-неволей образуются неучтенные деньги. Гарри в этот день на складе точно не будет – он отлично знает, что его имя ни в коем случае не должно ассоциироваться с подобным надувательством.

– Минуточку, Джимми, я…

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Но мы вовсе не «кинем» его, то есть – не по-крупному. Да он и знать-то ничего не будет. Думаю, мы сможем наварить на этом тысчонки две-три, а то и четыре, если повезет.

– Даже не знаю, Джимми… – Я колебался, да и кто бы на моем месте не колебался?

– Послушай, ты, наверное, думаешь, что тебе лучше не подставляться? Ты боишься, что Гарри может сделать с тобой, если узнает, верно? В общем-то, правильно боишься, только подумай вот о чем. Как ты думаешь, что ты вообще здесь делаешь?

– В каком смысле?

– В самом прямом. Сам посуди: вот ты ушел от Гарри, можно сказать – бросил его, а он за это нашел тебе тепленькое местечко вроде этого, так? А ведь ты прекрасно знаешь, что Гарри Старкс – не такой человек, чтобы его можно было взять и бросить. Без сомнения, он здорово на тебя разозлился.

Слушать такие вещи от Джимми мне было крайне неловко, и, я думаю, он отлично это понимал. Я так и не смог заставить себя поднять голову и посмотреть на него.

– Да, Гарри здорово разозлился, – продолжал Джимми. – Так неужели ты думал, что он это так и оставит? Неужели ты думал, что он забудет об оскорблении и найдет своему бывшему дружку хорошую работу просто по старой памяти? Разве тебе не приходило в голову, что Гарри может тебя подставить?

– Но как?!..

– Элементарно. Чьи подписи стоят на счетах и доставочных накладных? Твои! Так что, если полиция начнет раскручивать эту аферу, кто, как ты думаешь, отправится за решетку? Ты, вот кто! Так что не обманывай себя, Терри: в этом деле ты – крайний, тебе и расхлебывать.

– Гарри не мог бы так поступить!

– Свалить все на тебя? Блажен, кто верует, тепло ему на свете. Именно так он и поступит, и ты ничего ему не сделаешь. Ведь ты не сможешь заложить его, не так ли? Конечно не сможешь! Гарри об этом позаботится. Он никогда не забывает о таких вещах, и надо сказать – он всегда добивается, чего хочет. Кстати, настучать ему на меня ты тоже не сможешь. Одним словом, решать тебе, сынок. Я намерен погреть руки на этом дельце, а если ты мне поможешь, то тоже получишь долю.

– А если я не захочу помогать?

– Тогда лучше тебе держать язык за зубами. – Джимми приблизил лицо вплотную к моему и, дыша на меня парами виски и гнилых зубов, прошипел: – Иначе я тебя на куски порву, педик драный!

Мне казалось – в последний раз я был в «Звездной пыли» очень давно, поэтому я весьма удивился, когда швейцар меня узнал. Заискивающе улыбаясь, он кивнул мне в знак того, что я могу войти. Спустившись по лестнице в зал, я сразу заметил, как он переменился. Исчезли очарование и уют, которые некогда ассоциировались у меня с этим местом. Теперь это была самая обычная, пошлая забегаловка, хотя, быть может, дело было в том, что за последние несколько недель я стал намного взрослее.

Я заказал выпивку и, оглядев зал, заметил в толпе несколько смутно знакомых лиц. Гарри с царственным видом восседал за своим обычным столиком. Заметив меня, он небрежно махнул рукой. Я допил свой джин с тоником, поправил галстук и зашагал через зал к нему.

– Привет, Терри, – приветливо сказал Гарри, указывая на стул напротив. – Присаживайся.

Рядом с ним сидел какой-то смазливый молодой человек. Он был одет в дорогой костюм из мохера, его светлые волосы были подстрижены коротко, как у студентов колледжа. Новая пассия Гарри, понял я. Моя замена. Новый молодой человек хитро покосился на меня и попытался цинично улыбнуться. Я ответил таким свирепым взглядом, что он отвернулся. Я, впрочем, решил, что он довольно миленький и к тому же весьма убедительно играет роль «мальчика на содержании». Пожалуй, это получалось у него даже лучше, чем у меня. В каждом его жесте, в каждой реплике сквозили жеманное самомнение и неприкрытое желание получать подарки, на что, я думаю, и «запал» Гарри.

– Ну, как там наша фирма? – поинтересовался Гарри.

Я бросил взгляд через стол. Новый мальчик откровенно скучал. Я надеялся, что Гарри даст ему сколько-то денег и отошлет, но парень, вероятно, входил в сегодняшний сценарий. Для меня он был зна́ком, символом того, что все, что было между мной и Гарри, теперь в прошлом. Как бы там ни было, его присутствие живо напомнило мне о моей ничтожности – о том, насколько легко можно найти замену таким, как я. Именно тогда я и решил ничего не говорить Гарри. Конечно, я разозлился на него за то, что он подставил меня с фирмой-«подснежником», а сам преспокойно гуляет с новым парнем, но, я думаю, промолчал я главным образом потому, что понимал: если Гарри узнает то, что знаю я, ситуация станет намного опаснее. Для меня. Ведь тогда мне придется рассказать, как я собирал информацию за его спиной, и о прочем! Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах лучшим, если не сказать – единственным, выходом было принять предложение Мерфи. В конце концов, свою долю я заслужил, ведь рисковал я больше всех.