Подсказчик - [16]

— Это твоя кровь? — Роза Сара повернулась к ней и указала вниз.

Мила посмотрела на бедро. На ее брюках проступили пятна крови, рана на ноге снова открылась.

Девушка прикрыла рукой пятно и попыталась найти какое-то оправдание.

— Я упала во время занятий бегом, — солгала она.

— Давай-ка залечивай свою рану. Нам вовсе не нужно, чтобы твоя кровь смешалась с каким-нибудь пробным образцом.

Мила неожиданно смутилась от этого упрека еще и потому, что Борис смотрел на нее в зеркало. Она надеялась, что на этом все и закончится, но Роза взялась приводить примеры:

— Был случай, когда один юнец, наблюдавший за сценой убийства на сексуальной почве, отправился по нужде в туалет жертвы. Мы шесть месяцев охотились за привидением, полагая, что это убийца забыл смыть за собой унитаз.

Борис улыбнулся, вспомнив этот случай. Но Мила попыталась сменить тему:

— А почему вы позвали именно меня? Разве не достаточно просмотреть объявления об исчезновениях за последний месяц, чтобы обнаружить девочку?

— Не спрашивай нас об этом… — ответила Роза с вызовом.

«Грязная работа», — подумала Мила. Вполне очевидно, что ее вызвали именно для этого. Роке хотелось поручить это дело кому-нибудь, не входившему в его команду, чужому для него человеку, чтобы затем, в случае если имя шестого ребенка не будет установлено, с полным правом облить его грязью.

Дебби. Аннеке. Сабина. Мелисса. Каролина.

— А семьи остальных пяти? — спросила Мила.

— Они уже, так же как и мы, направляются в управление для теста на ДНК.

Мила подумала про несчастных родителей, вынужденных подвергать себя лотерее ДНК, чтобы окончательно убедиться в том, что их родная кровинка жестоко убита и расчленена. От этого, должно быть, вскоре навсегда изменится и их жизнь.

— А что известно об этом монстре? — спросила она, пытаясь отвлечься от этой печальной мысли.

— Мы не называем его монстром, — заметил Борис. — Так ты его обезличиваешь. — Он обменялся с Розой заговорщическим взглядом. — Доктору Гавиле это не нравится.

— Доктору Гавиле? — переспросила Мила.

— Ты скоро с ним познакомишься.

Мила почувствовала себя в еще более неловком положении. Было очевидно, что недостаточное владение ситуацией выставляло ее в менее выгодном по сравнению с другими коллегами свете, и это давало им повод для насмешек над ней. Но и теперь она не произнесла ни слова в свою защиту.

Между тем Роза вовсе не собиралась оставлять Милу в покое и снова накинулась на нее с некоторой долей снисходительности в голосе:

— Видишь ли, милая, не надо слишком удивляться тому, что тебе с трудом удается понять суть происходящего. Наверняка ты очень хорошо справляешься с работой, но здесь совсем другая история, потому что у серийных убийц свои правила. То же самое можно сказать и про их жертв. Они не сделали ничего для того, чтобы оказаться в таком положении. Их единственная вина в том, что они просто оказались в неподходящем месте в неподходящее время. Или что при выходе из дому в их одежде присутствовал особый цвет, оказавшийся более привлекательным по сравнению с другими. Или, как в нашем случае, их вина заключалась в том, что они оказались детьми белых и им от семи до тринадцати лет… Не сердись, но об этих вещах ты не могла знать. В общем, ничего личного.

«Ну да, если бы это было так на самом деле», — подумала Мила. С момента их с Розой знакомства эта женщина любой разговор переводила на выяснение взаимоотношений.

— Я быстро учусь, — парировала она.

Роза, нахмурившись, посмотрела на нее:

— У тебя есть дети?

Мила не сразу нашлась что ответить.

— Нет, а что? Какое это имеет значение?

— А такое, что, когда ты встретишься с родителями шестой девочки, тебе придется объяснить им, по какой такой причине с их самой прекрасной дочерью на свете так скверно обошлись. А ты не имеешь ни малейшего понятия о них, о том, чего им стоило вырастить и воспитать ее, о бессонных ночах, проведенных ими у постели больной дочери, о деньгах, сэкономленных ими ради ее образования и обеспечения ее будущего, о том, как они играли с ней, вместе выполняли домашние задания. — Голос Розы звучал все более взволнованно. — А ты даже не знаешь, почему у трех из этих девочек ногти были окрашены блестящим лаком. Не знаешь, что у одной из них на локте остался старый шрам, который, возможно, появился лет в пять, после неудачного падения с велосипеда, и что все они были маленькими прелестными девочками с мечтами и желаниями, соответствующими этому невинному возрасту, оборванному навсегда! Ты ничего этого не знаешь, потому что никогда не была матерью!

— Hollie, — послышался сухой ответ Милы.

— Что? — непонимающе уставилась на нее Роза Сара.

— Марка лака — Hollie. Блестящий, с добавлением кораллового порошка. Месяц назад эта безделица распространялась вместе с журналом для подростков. Поэтому он и был у трех: журнал пользовался большим успехом… И потом, одна из жертв носила браслет удачи.

— Но мы не обнаружили никакого браслета, — возразил Борис, заинтересовавшийся разговором.

Мила достала из папки фотографию.

— Это — номер два, Аннеке. Кожа на запястье чуть светлее. Явный знак того, что она что-то носила на руке. Возможно, убийца снял браслет, либо она потеряла его, когда была похищена или когда пыталась оказать ему сопротивление. Все были праворукие, за исключением одной, третьей: сбоку на указательном пальце у нее остались чернильные пятна, она — левша. — Борис восхищенно смотрел на девушку, Роза, наоборот, пребывала в явном замешательстве. Мила же была на подъеме: — И последнее: номер шесть, та самая, имя которой неизвестно… Она была знакома с девочкой, что пропала самой первой, с Дебби.