Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу - [8]

— Мы сядемъ. Это очень интересно, если вы не врете, очень внимательно слушая, сказала дама.

— Въ газетахъ есть! Конечно, вы поймете, что въ газетахъ сказано глухо, но откуда я знаю подробности, это вы, дорогая Агрипина Анатоліевна, сейчасъ узнаете…. Ну-съ, такъ на педагогическомъ совѣтѣ порѣшили собрать со всего Питера докторовъ отъ сорока пяти лѣтъ, но не менѣе…. Я незнакомъ съ медициной, но вы понимаете, какъ много нужно времени для самаго поверхностнаго изслѣдованія такой массы больныхъ….

— Далѣе, далѣе! Вы, кажется, въ восторгѣ отъ этой исторіи? Стыдитесь! Вамъ пятьдесятъ съ большимъ хвостомъ, сказала дама, внушительно взглянувъ въ лицо собесѣдника.

— Кажется, не вретъ! сказала она сама себѣ, затѣмъ внимательно осмотрѣла разскащика, у котораго глаза смотрѣли вдохновенно, въ нихъ видна была любовь, участіе, и потому казалось, что онъ говоритъ самую сущую правду.

— Словомъ, узнать въ одинъ день причину такого ненормальнаго состоянія нѣсколькихъ тысячъ институтокъ — дѣло не легкое….

— А для чего-же въ одинъ день непремѣнно?

— Это, видите-ли, для чего, дорогая Агрипина Анатоліевна. Для того, что на педагогическомъ совѣтѣ приписали полноту дѣвицъ особенной болѣзни: простудѣ нѣкоторой. Никто, знаете-ли, не хотѣлъ даже предположить, чтобы полнота, и при томъ почти у всѣхъ дѣвицъ, была, знаете, отъ другихъ причинъ…. Вы понимаете, какъ трудно….

— Далѣе, далѣе! Понимаю. Пожалуйста, продолжайте! Ну, я васъ прошу! жалобно, а потому и очень убѣдительно, сказала дама.

— Ну-съ, словомъ, не хотятъ институтки, чтобы ихъ даже старики доктора подвергали діагнозу…. Возились день, возились другой, и только на третій день, наконецъ, уломали: сказали, что это для ихъ же пользы, что можетъ это повѣтріе такое, а то вѣдь скандалъ!.. Ну-съ, дѣлать нечего, изслѣдовали, нашли причину…. Съ докторовъ, подъ присягой, взяли слово о полнотѣ ни гу-гу! Полныхъ, изъ опасенія распространенія болѣзни, разослали изъ Питера по деревнямъ, а за неполными принялись бдительно смотрѣть…. Вдругъ, въ полночь, находятъ среди институтокъ какія-то постороннія женскія фигуры, наряженныя точь въ точь какъ институтки. Откуда взялись эти лишнія фигуры? Никто не видѣлъ, чтобы онѣ входили! Думали, что ужъ не нечистая-ли сила тутъ замѣшана!.. Опомнились, наконецъ. Дали знать начальству, и, когда всѣ собрались, то принялись ловить этихъ, Богъ знаетъ откуда взявшихся, институтокъ. Но, вдругъ, институтки бросаются и начинаютъ душить директоршъ и классныхъ дамъ! Поднялся крикъ, гамъ, стонъ, слезы! Вы понимаете….

— Ну, я васъ прошу! умоляющимъ голосомъ сказала дама.

— Вотъ объ этомъ и въ газетахъ есть…. Ну-съ, кое-какъ все-таки изловили человѣкъ тамъ пять, десять, — о точномъ числѣ не говорятъ, — изловили, осмотрѣли, и что-же?!

— Гвардейцы! Правда, — гвардейцы? нетерпѣливо и восторженно спросила дама.

— Какое гвардейцы, дорогая Агрипина Анатоліевна! Если бы гвардейцы, такъ оно бы еще куда ни шло, а то не гвардейцы, да и не мужчины даже!

— Черти, что-ли? недовольно, но удивленно спросила дама.

— Какое черти! Не черти, и не мужчины, а студенты изъ Институтской улицы! Черти, такъ было бы еще понятно: сверхъестественная сила, противъ которой ничего не подѣлаешь, а то студенты! Вообразите, студенты изъ Институтской улицы! Скандалъ!..

— Да какъ же они забрались туда?

— Нашли подкопъ въ…. въ извѣстное мѣсто, вы понимаете? А оттуда, какими-то тамъ корридорами, чрезъ печки и т. д. Словомъ скандалъ, скандалъ!

— Да откуда вы все это знаете? Я, просто, думаю, что вы все врете, подозрительно смотря на члена, сказала дама.

— Напрасно, обидѣвшись слегка, сказалъ членъ и, помолчавъ немного, продолжалъ:- Извольте слушать далѣе, дорогая Агрипина Анатоліевна. На первыхъ порахъ хотѣли пойманныхъ студентовъ предать суду, при закрытыхъ дверяхъ, конечно, но потомъ раздумали. Оно хотя при закрытыхъ дверяхъ, а все же съ присяжными засѣдателями будетъ судъ, — вѣдь это дѣло не политическое, а въ такомъ случаѣ все равно, что и гласно; слухъ пойдетъ далеко, да и въ газеты попадетъ, а вѣдь это скандалъ!.. Ну-съ, и порѣшили дѣло замять. Студентовъ разослали по разнымъ губерніямъ подъ строжайшій надзоръ полиціи, и, дорогая Агрипина Анатоліевна, одного изъ этихъ изверговъ, головорѣзовъ, душегубовъ, одного изъ этихъ безбожниковъ, разрушителей святостей семейной жизни, прислали сегодня въ намъ съ жандармами! Вотъ отъ него-то и узнали всѣ подробности этой, дѣйствительно, невѣроятной, чудовищной исторіи….

Разсказчикъ замолчалъ и смотрѣлъ на даму, которая задумчиво сидѣла и качала головой. — Какъ это я отлично разсказалъ, думалъ онъ. Управляющему такъ не разсказать!

— Да, не можетъ быть, чтобы это была правда? думала дама. — Но такъ сочинить нельзя…. И въ газетахъ, говоритъ, что-то есть, да и привезли къ намъ…. Что-то въ родѣ правды…. Ой, не вѣрится что-то всему этому! сказала она громко.

— Я самъ сперва не вѣрилъ; но всѣ говорятъ, газеты намекаютъ и, что самое важное, самъ герой въ городѣ…. И говорятъ ужасно страшный! Рожа истасканная, лѣтъ въ двадцать и уже весь въ морщинахъ!.. Но глаза, глаза, говорятъ, чертовскіе!..

— Ой, не вѣрится что-то…. Вѣдь если это правда, то надо забирать поскорѣе изъ институтовъ дочерей! У меня, слава Богу, нѣтъ, но у многихъ нашихъ есть. У Марьи Васильевны — одна, у Настасьи Петровны — одна, у Саврасовыхъ — двѣ…. Да мало-ли у кого изъ нашихъ нѣтъ!.. Только это уже черезъ-чуръ скандально! Просто вѣрить даже не хочется!..