Подруги так не поступают - [9]

— Ну да.

— А можно тогда… я пока у тебя поживу?

8

Тринадцать лет назад

— У меня? Поживёшь? — словно в трансе повторила Галка и застыла, кажется, даже дышать перестала. И непонятно, отчего её так переклинило: от восторга, от возмущения, от страха?

— Я себя буду прилично вести, — со всей мыслимой убедительностью поторопился заверить Марат. — Ничего такого.

Хотя, может, в случае с ней надо как раз противоположное пообещать?

Ну уж нет! До подобного он ещё не докатился.

— А почему? — тихонько пробормотала Галка. — Почему не дома?

Марат скривил губы, в очередной раз вспоминая.

— Потому что я оттуда ушёл. С родителями рассобачился. И не вернусь, — добавил твёрдо, даже не для Галки. Вообще, для себя, для всего сущего.

— А они, — опять растерянно забормотала Галка, — они не будут волноваться, искать?

— Не будут. Они в курсе. И даже рады.

Галка глянула недоверчиво. Значит, его родителям она сочувствует, их ей жалко, а самого Марата — нисколько?

— Ну, то есть «нет»? Нельзя, — обиженно, но гордо заключил он, а Галка испуганно моргнула и поспешно выдохнула:

— Можно.

И теперь уже оба застыли. Неизвестно из-за чего Галка, а Марат, наверное, если честно, не ожидал, что она согласится, и где-то подспудно был готов к отказу и не был уверен, что подобное нормально, что он не совершает большую ошибку. Вот как чувствовал, что ничего хорошего из этой его внезапно пришедшей в голову идеи не выйдет. Потому и застыл. А потом подумал: «Ну и ладно. Ну и чего такого? Надо ж как-то переждать эту неделю», а Галка без претензий, и он к ней без каких-либо притязаний. Это ж Рогозина.

— Идём? — Опять, словно не он к ней, а она к нему.

Галка кивнула.

Стоило им войти в квартиру, в прихожую выкатился рыжий меховой шар, уставился на Марата жёлтыми глазами, чуть сощурившись, будто оценивая и проверяя.

— Знатный котяра.

— Не волнуйся, он добрый, — пояснила Галка. — К людям хорошо относится.

— Я и не волнуюсь, — усмехнулся Марат, тоже прищурился, глядя на кота.

Тот неторопливо поднялся, приблизился, мягко ступая, обошёл вокруг, задев мягким боком ногу, а потом, высоко задрав хвост, протрусил через прихожую, свернул в маленький боковой коридор, ведущий, скорее всего, на кухню. Отправился заныкивать свой хавчик от внезапно обрисовавшегося непрошенного гостя.

— Мне куда? — поинтересовался Марат, переводя взгляд с исчезающего за углом кота на двери, за которыми, судя по всему, располагались комнаты.

Две. Вероятно, одна Галкина, другая — её родителей. Рогозина указала рукой, куда ему проходить, он и прошёл, огляделся по сторонам.

Комната как комната — стандартно, уютненько, чисто. Большое окно, в оформлении неброских штор тёплого коричневато-жёлтого цвета, дверь на балкон. Что за окном — почти не видно, всё закрывает развешенное на просушку бельё: полотенца, простыни, рубашки. Из мебели, как и у всех, стенка, стол, стулья, тумба с телевизором, большой диван. Марат плюхнул на него сумку.

Возле ног мелькнуло что-то рыжее. Котяра проскользнул неслышно, не теряя достоинства, солидно и неторопливо — такое впечатление, что будто в замедленной съёмке — запрыгнул на диван, протопал к сумке, обнюхал её, критично морщась, но, кажется, остался вполне удовлетворённым осмотром. Марат придвинулся, почесал его между ушами, кот благодарно боднул в ладонь. А в дверном проёме возникла Галка, спросила:

— Есть хочешь?

— Хочу. Очень.

Он с утра только бутер успел перехватить до того, как отец завёл свою занудливую шарманку про будущее.

— У меня суп есть, — доложила Галка. — Точнее, щи. Щавелевые. Но они без мяса, — призналась раскаянно.

— Да какая разница? Давай.

— А на второе — ничего. Я не готовила. Я же не знала.

— Да чего ты? Второе! — Марат снисходительно хмыкнул, махнул рукой. — Я ж не в ресторан пришёл.

— Но я приготовлю, — торопливо заверила Галка. — Макароны и котлеты. Котлеты, правда, полуфабрикатные. Папа из столовой с работы принёс. Будешь такие?

— Галь! Ну чё ты всё оправдываешься? Я всё ем. Всеядный. Домашнее, магазинное, с работы. Если честно, мне вообще пофиг. Главное, чтобы жрать можно было.

Хотя, если уж совсем честно, Марату даже нравилось, что она вот так расспрашивает, волнуется, суетится. Ради него. А он успокаивает её и соглашается благосклонно. Приятно.

— А ванная где? Там по коридору?

Вообще-то туалет его гораздо больше интересовал, но заговорить именно про него Марат всё-таки постеснялся.

— Ага, по коридору, — уже в который раз кивнула Галка. — Подожди, я сейчас полотенце чистое достану. — Она подошла к стенке, распахнула одну из больших дверей, пошарила на полке. — Вот. Повесишь там на держатель. Будет твоим. А если ещё понадобится, сам здесь возьмёшь. Запомнишь? Ну, или мне скажешь.

— Понял, запомнил, скажу, — улыбаясь, перечислил Марат.

Впервые он услышал от Галки за раз так много слов. И почему-то это тоже было приятно и почти не смущало, что сейчас он находится в совершенно чужой квартире наедине с девушкой (хотя это всего лишь Галка Рогозина, и есть ещё кот с гордым именем Степан), что та выдаёт ему полотенце и говорит про него «твоё», и собирается готовить макароны с котлетами, тоже специально для него, и…