Подруги так не поступают - [5]

Увидев незнакомый номер на экране мобильника, Марат досадливо поморщился, но вызов не сбросил, хотя откликнулся, скорее всего, не слишком приветливо:

— Да. Слушаю.

— Марат? — прозвучало вопросительно-осторожное.

Он и тогда не понял, кто это, и голос не сразу узнал.

— Я. А-а… — хотел даже сам спросить, но собеседница опередила:

— Это Галя Рогозина.

И пауза повисла. Словно Галка хотела уточнить «Помнишь такую?», но не решалась, или стеснялась, боялась его обидеть. А он просто растерялся: кого-кого, а вот её никак не ожидал услышать, хотя и соврал чисто из вежливости:

— Да, Галь. Я понял.

— Мы-ы… — протянула она, сначала тоже нерешительно, но потом уверенно договорила: — можем встретиться?

— Что-то случилось?

Хорошо, что первым не «Зачем?» вырвалось, а то бы она ещё восприняла, как негодование или возмущение, а Марату реально стало интересно. Ну и насторожило немного.

— Да, случилось, — подтвердила Галка, но без лишней экспрессии, достаточно буднично и спокойно. — Но… не хотелось бы по телефону. — Добавила с прежней осторожностью. — Если, конечно, ты сможешь.

— Да смогу. Не проблема. — Марат невозмутимо дёрнул плечом, хотя собеседница в данный момент не могла его видеть. — Говори, когда лучше. Сегодня? Прямо сейчас?

— Нет, — возразила Галка после коротенькой паузы, — не обязательно сегодня. Если завтра? С трёх до шести. Когда приёмное время.

— Приёмное время? — озадаченно повторил Марат, но спросить ни о чём не успел, потому что Галка продолжила сама:

— Конечно, если что, можно договориться — пустят и в другое.

— Стой, стой, стой! — не выдержал Марат, недовольно поморщился, ощущая себя абсолютно запутавшимся в происходящем идиотом. — Куда пустят? Галь, скажи уже толком. Причём тут «приёмное время»? Почему могут не пустить? Ты, вообще, где сейчас?

— Я… — она в который уже раз помедлила, прежде чем произнести фразу до конца: — в больнице.

— В больнице? — Непонятное происходит. Вместо того, чтобы высказывать что-то дельное, Марат тупо повторяет, а осознание приходит с задержкой. — Что с тобой?

— Да так. Ничего особенного, — убеждённо заверила Галка, но Марат не особо поверил. К чему тогда этот звонок? Стесняется прямо сказать?

— Тебе деньги нужны на лечение?

— Нет, — снова интонации достаточно убеждённые. — И давай всё-таки не по телефону.

— Ну хорошо, — согласился Марат и тут же выставил встречное условие: — Но тогда не завтра, а сегодня. В три. — Хотя нет, в три у него не получится. — Или чуть позже. Но до шести точно буду. Говори, какая больница.

— Областная. Третий корпус, второй этаж. Палата шестнадцать, — исчерпывающе доложила Галка, словно в школе у доски отвечала. — Или позвони, я выйду. Там в холле диванчики есть. Специально для посещений.

— Да ладно, разберусь на месте, — Марат самонадеянно хмыкнул, но вовремя вспомнил, что к больным обычно с пустом не ходят. — Тебе привезти что-нибудь? Ну… там… ну не знаю. Сок? Фрукты?

— Не надо ничего, — кажется, Галка улыбнулась, добавила: — Просто приезжай.

И от этих слов, от интонаций, с которыми они прозвучали у Марата, ну, не то чтобы сердце защемило, а как-то не по себе стало, словно… А даже не разобрать, что за ощущения. Вроде и тревога, и беспокойство, и необоснованная радость, а с нею вместе и столь же необоснованная грусть, и сочувствие, и жалость. Или сожаление? О чём-то давнем, что уже не исправить и, тем более, не отменить.

5

Что это с Галкой? Трудно представить её больной, нуждающейся в поддержке и заботе. Она же сама обычно о всех заботилась. А тут ещё и в больницу попала. Областная, корпус номер три.

Марат оставил машину возле больничной ограды — еле отыскал свободное место в ряду других, выстроившихся у края тротуара почти на длину всей улицы — немного побродил по территории в поисках нужного здания, найдя и оказавшись внутри, обратился к сидящей при входе в большой полупрозрачной будке женщине в медицинской униформе:

— На второй этаж как пройти?

— В онкологию? — уточнила та, даже не задумавшись над услышанным. За день ей задают тысячи таких вопросов, и ответы она наверняка выдаёт уже автоматически. А вот Марата её фраза реально поразила.

— Куда? — растерянно переспросил он, и женщина с лёгким упрёком и одновременно весьма тактично напомнила:

— Ну вы же сами сказали «на второй этаж».

— Ну да. Туда, — машинально подтвердил Марат, не произнося названия отделения. Он пока ещё старался не вникать, не анализировать, просто слушал чужие подробные объяснения:

— Идёте через холл, потом сворачиваете в правый коридор, там будет лестница. Сразу увидите, мимо не проско́чите. Поднимаетесь на второй этаж, входите в дверь, и там почти сразу пост дежурной сестры.

— Понятно, — кивнул Марат, отступил на шаг, но женщина из будки остановила его новым предупреждением.

— Бахилы не забудьте надеть.

— Конечно, — Марат снова кивнул, но тут же озадачился: — А где их взять-то?

— Пять рублей, — прозвучало в ответ.

Натянув на ботинки выданные ему шуршащие голубые чехлы, Марат потопал через холл, строго по описанному маршруту, а в голове пчелиным роем неотступно зудели сбивчивые мысли.

Онкология. Что Галка там делает? Может, кто-то из её родителей болеет? Вот она и ухаживает там за отцом или за матерью. И ей действительно деньги нужны. Просто не призналась сразу. На лечение или операцию. От наших-то толку мало, а за границей выйдет дорого. Ну, он, конечно, не откажет, даже понимая, что вернуть долг она не факт, что сможет. Но на подобное и не жалко.