Подруга игрока - [26]

— Ваш дневник защищен от меня навечно, — объявил он.

Миранда возмущенно отвернулась от него, однако мистер Гастингс схватил ее за руку и заставил вновь повернуться к себе лицом.

— От удара в голову у меня нарушилось зрение. Когда я очнулся, то захотел проверить себя. Я решил попытаться почитать что-нибудь; мне было почти все равно, что именно.

— Понимаю, и под руку подвернулся мой дневник, случайно. Таково ваше объяснение.

— Не совсем. Это всего лишь первая часть. Как только я понял, что действительно могу читать, видеть то, что написано на странице, я заметил ваш дневник и, желая узнать о вас побольше, прочитал его.

— Значит, вы читали его сознательно!

— Да, сознательно, но вы с радостью узнаете о том, что я тут же пожалел об этом. Я упомянут там у вас самым оскорбительным образом.

— Я вообще о вас там почти не упоминала!

— Что еще оскорбительней.

— Не могу представить, что показалось вам там оскорблением?

— Вы сожалеете о том, что вам придется встречаться со мной и улыбаться.

Он обрадовался, увидев, что Миранда побледнела.

— Не знаю, можете ли вы представить, как я был раздражен, узнав, что вы испытывали ко мне такие же чувства, как и я к вам. Я-то льстил себя мыслью, что вы желаете не только познакомиться со мной, но и выйти за меня замуж. Читая ваш дневник, я, к своей досаде, открыл, что совершил ошибку.

Миранда посмотрела на мистера Гастингса, несколько смягчившись от такого признания и от той прямоты, с которой оно было сделано, но не желая, чтобы он заметил это.

— Хотя я не прочитал ничего, что делало бы мне честь, — продолжал мистер Гастингс, — я узнал многое, что делает честь вам.

— Не понимаю, что именно. В дневнике всего лишь содержатся записи с моими замечаниями относительно пейзажного садоводства.

— Ваши замечания подтверждают выводы, которые я уже сделал в отношении вас, а именно: что вас едва ли может поколебать мнение других людей. У вас имеются собственные представления и отвага, чтобы действовать в соответствии с ними.

Миранда дала себе клятву, что не поддастся на его лесть.

— Ерунда, — сказала она.

— Мисс Трой, это не ерунда, во всяком случае, с моей точки зрения. Вы бросились спасать меня. Необходим определенный характер, чтобы прийти на помощь другому человеку, рискуя оказаться в скандальном положении.

Несмотря на то, что эти слова показались Миранде искренними, она оставалась настроенной скептически.

— Как же можно вычитать все это в моем дневнике?

— Призвание человека отражает его философию. Естественно, что прочитав ваши слова по поводу пейзажного садоводства, я открыл вашу философию.

Миранда скептически покачала головой:

— Не путайте мое призвание с философией. Я загораюсь все новыми идеями, но я же покупаю новые шляпки, меняю их по прошествии сезона и моды. Я вообще не удивлюсь, если моя страсть к пейзажному садоводству не продержится и месяца.

— Вы нарочно стараетесь показаться легкомысленной.

— Если вы сомневаетесь в моих словах, поинтересуйтесь у моей матери. Она сможет подтвердить, что я последовательно увлекалась и разрисовкой ширм, и писанием романов, игрой на арфе, изучением физиогномики и прочей ерундой.

— Это не легкомыслие. Диапазон ваших интересов свидетельствует о размахе и глубине вашей философии. Вам претит ограниченность, мисс Трой. Вам нравится блуждать среди великого разнообразия мира и не довольствоваться чем-либо одним, в точности так же, как вы предпочитаете пейзаж, в котором природе предоставлено развиваться необузданно и свободно. Именно поэтому, как я подозреваю, вы пребываете не замужем.

Миранда покраснела.

— Прошу прощения!

— Незачем извиняться. Я лишь констатирую истину, как я ее вижу, а истина заключается в том, мисс Трой, что вы вполне справедливо избегаете брака, который слишком стеснял бы вас своими узами, если, конечно, вы не подыщете себе супруга, чья философия будет близка вашей.

Убитая таким анализом, Миранда попыталась перевести разговор на другую тему.

— Кажется, вы весьма разбираетесь в призваниях, сэр. А в чем же, позвольте спросить, ваше призвание?

Он улыбнулся.

— В игре.

— Вы игрок!

Миранда констатировала это с удовлетворением, поскольку ожидала нечто подобное.

Он величаво поклонился:

— Это действительно так.

— Скажите, мистер Гастингс, а чем конкретно занимаются игроки — то есть, когда они не сватают молодых леди своим приятелям?

— Ну, прежде всего, играют в карты.

— О, какая скукотища.

Улыбка его поблекла. Он посмотрел на мисс Трой так, будто у нее только что выросла еще одна голова.

— Вы не любите карты?

— Я никогда не играла. Меня пытались научить, но у меня не получилось.

— Не могу поверить. В карты может играть любой. Даже моя матушка играет.

— Может, я бы и научилась, если бы у меня появился интерес, но я нахожу любую игру в карты утомительной.

Теперь пришла его очередь обижаться.

— Утомительной?!

— Ну, какой смысл в игре? Просто выиграть. Меня это не интересует.

Он сделал шаг назад, чтобы с ног до головы рассмотреть эту еретичку.

— Вы спрашиваете, какой смысл в игре? Да цивилизация стоит на играх, поскольку игра — это не больше и не меньше как стремление поставить на карту все или, по крайней мере, очень многое, исходя из собственного суждения. Цель заключается не просто в том, чтобы выиграть; это риск. Риск — вещь такая же древняя, как само человечество, и так же освященная веками, как Библия, в которой о риске упоминается неоднократно. Вспомните, древние прибегали к палочкам разной длины и к стрелам без наконечников, чтобы возводить на трон царей, собирать войска и улаживать споры. Мы наблюдаем риск в наши дни — в игре политиков, например, и в игре ухаживания. Вы только подумайте, чем вы рисковали, согласившись спасти мою шкуру.