Подростки - [58]

Офицеры начали перешептываться, посматривая на казаков. Молодой бравый казачий есаул глядел на полковника, готовый по первому знаку двинуть полусотню на толпу.

Делегаты заметили это.

— Мы вас предупреждаем, господин полковник, — сказал Степан спокойно, но так громко, что его услышал народ и казаки, — кровью вы нас не запугаете, и напрасно господин есаул коня горячит, этак и из седла вылететь можно.

В толпе вспыхнул смех. Полковник, очевидно, понял, что угрозами ничего не добьешься Он решил действовать уговорами. Отчеканивая слова, чтобы не выдать волнения, он стал говорить о том, что забастовка задерживает движение воинских эшелонов на Дальний Восток.

— Смотрите, господа, — с пафосом воскликнул он, делая широкий жест рукой, — сколько скопилось в вашем городе солдат. Их ждет фронт, их ждет победа! Эти доблестные защитники отечества рвутся на передовые позиции, где истекают кровью их братья, ваши братья! Рвутся и не могут уехать.

— А ты не рвешься? — прозвучал молодой озорной голос.

— Ваше высокоблагородие, — крикнул кто-то, — поезжай на фронт, мы тебе целый поезд подадим. — По толпе снова прокатился смех.

Полковник побагровел.

— Вас мутят студенты! — крикнул он, не будучи в силах сдержаться. — Они подстрекают, чтобы вы помогали нашим врагам японцам, они…

— Долой, долой! — загудела толпа. — Хватит петь! Мы знаем, кто наши враги! Нам японцы ни к чему. Вы сами япошкам не уступите, эвон казачье, как воронье слетелось. Дело говори, господин полковник! — гремела толпа, подавшись вперед и плотнее сжимая кольцо вокруг кучки администрации и офицеров. Есаул опять тронул горячую лошадь и даже положил руку на эфес шашки.

— Долой палачей, жандармов и казаков! — пронеслось над толпой. — Да здравствует революция!

Дмитрий, Николай и Валентин, не сговариваясь, засунули по два пальца в рот и пронзительно засвистели. Этот свист мгновенно поддержала молодежь и он, пронзительный, сопровождаемый улюлюканием и криками, оглушил полковника и его свиту.

Полковник поднял руку. Свист и шум постепенно стихли.

— Рабочие! — крикнул полковник. — Вы во власти черной агитации. Однако для блага нашего отечества мы постараемся прийти к соглашению, чтобы железная дорога могла снова работать бесперебойно. А вас попрошу сейчас разойтись. Ответ мы передадим делегатам.

— У нас еще одно требование, — сказал молчавший до сих пор Папулов, — пусть казаки уедут, тогда мы сможем разойтись спокойно. Мы не хотим, чтобы наши спины отведали нагаек.

Полковник подумал немного, затем, повернувшись, что-то сказал поручику. Тот козырнул, щелкнул каблуком и, пробравшись сквозь толпу, побежал, поддерживая шашку, к полусотне. Через несколько минут полусотня уже пылила вдали, а толпа стала расходиться.

Глава XIII ПОБЕГ ИЗ ТЮРЬМЫ

Поздно ночью вернулась в этот день Елена домой. Ее приход разбудил Валентина. Теперь сестра ничего не скрывала от домашних. На этот раз она рассказала о большом собрании железнодорожников. Решено было не уступать, держаться до полной победы.

— Условия предъявили твердые, — взволнованно говорила девушка. — Чтобы жалование прибавили, нанимали или увольняли только с согласия делегатов, выбранных рабочими.

Аким недоверчиво улыбнулся.

— Эх, вы, головы горячие! — сказал он. — Да какой же хозяин согласится на такое? Ни в жизнь не станет он рабочих спрашивать, как ему дело свое вести! Выдумаете, тоже!

— Обязан спросить.

— Ну, а ежели не спросит?

— Не посмеет, силу забастовки теперь все знают. Народ сплоченный стал. Вон и крестьяне на помещиков ополчились. Революция назревает, отец.

Они помолчали.

— Елена, — спросил Аким, — а как ты думаешь, если сказать вашему делегату, что я тридцать лет работал, да и ноги теперь лучше становятся, — возьмут меня хоть бы ночным сторожем или нет?

— Я думаю, возьмут.

— Обязательно возьмут! — сказал Валентин. — Делегатом у нас будет, наверно, Степан. Я его попрошу, он мне друг первый, неужели для такого, как ты, не сделают, тридцать лет — не баран чихал. Ты спи спокойно, как бастовать кончим, ты работать пойдешь.

Это было сказано таким тоном, что Аким невольно поверил.

— Ладно, сынок, — проговорил он взволнованно, — ты скажи ему, Степану-то, что я по-настоящему теперь ногами владею. Если путевым сторожем нельзя, пускай хоть в ночные определит.

Он помолчал и затем, очевидно, вспомнив что-то, произнес тихо, точно говоря сам с собой:

— Только они, аспиды, не согласятся на этих делегатов.

Ему никто не ответил. Изба погрузилась в сон.

Назавтра радостная весть облетела поселок. Из дому в дом, как в гости на светлый праздник Пасхи, ходили рабочие веселые, принаряженные. И говорили об одном: забастовка окончена, администрация согласилась на все требования.

На следующий день депо заработало по-прежнему. Только в мастерских теперь разгуливали жандармы, часто наведывались казачьи разъезды, но зато дня через два стали выплачивать мобилизационные деньги, которых рабочие не могли получить около года. Делегаты цехов теперь заседали с администрацией, решая вопросы найма, увольнения, назначения жалования. От депо, действительно, был избран Степан Антипов. Валя рассказал ему про отца.