Подпусти меня ближе - [51]

Я киваю, просчитывая все возможные варианты развития событий, вплоть до побега, но если я попытаюсь оказать сопротивление, то могу ещё больше навлечь проблем на свою голову. Чёрт, что же делать…

— Вы знаете этого человека? — низкий достаёт из своей папки фотографию и показывает мне, держа её передо мной двумя пальцами.

На снимке изображён Матвей.

— Эмм, — тяну я. — Да, — бормочу я, вдруг мысленно чертыхаясь, что надо было сказать «нет», тогда бы и у меня проблем не было, и у друга тоже, но возвращать слова обратно уже поздно. — А что он сделал?

— Нам поступило анонимное сообщение о том, что в квартире Матвея Иркутского находятся наркотические вещества, незаконно приобретённые у неизвестного лица, — спокойно говорит низкий.

Я хмурюсь. Анонимный звонок по поводу незаконных веществ в квартире? Держу пари, это наш преследователь постарался. Неужели, Матвей отказался играть по его правилам? Скорее всего, ему тоже пришла карточка с заданием, как и мне, а если это действительно так, то и Розины в таком же положении. Это и радует и расстраивает одновременно.

— У Матвея наркотики? Да нет, бред какой-то, — трясу головой. — Единственные таблетки, которые он пьёт, это от головной боли. У него травма была года три назад, — я поспешно замолкаю.

— Протий можно? — высокий кивает на мою квартиру.

— Документы покажите, — прошу я.

Полицейские неохотно достают из нагрудных карманов удостоверения и показывают мне, открывая. Я скольжу взглядом по именам и должностям, которые тут же вылетают у меня из головы из-за множества других мыслей. Вот проблем с полицией мне только для счастья не хватало, надеюсь, не заберут как соучастника.

— Ордер то у вас есть, чтобы обыскивать меня? — бурчу я, отходя в сторону на пару метров.

Полицейские заходят внутрь и прикрывают за собой дверь, но дальше не проходят. Они осматриваются, словно пытаясь найти улики, и только после этого низкий говорит.

— Мы пришли не досматривать Вашу квартиру, — говорит высокий. — Но если понадобится, можем взять ордер.

Я скрещиваю руки на груди, мол, и что дальше?

— Когда Вы в последний раз видели Матвея Иркутского? — спрашивает низкий, открывая свою папку и доставая ручку, чтобы записать мои показания.

Я задумчиво прикусываю губу. Та-а-ак… Когда я видел этого идиота?

— Ну… Где-то неделю назад, может быть. Пять дней… я не помню, — пожимаю плечом.

Я наблюдаю за тем, как полицейский что-то записывает.

— В каких Вы с ним отношениях?

— Он мой друг, — спокойно говорю я. — И повторяю, я ни разу не видел у него запрещённые вещества. Только таблетки от головной боли, которые ему выписывает врач.

Высокий полицейский продолжает осматриваться, словно ища хотя бы одну улику, что Матвей находится у меня дома, но его здесь нет, и даже если они устроят тут обыск, всё равно ничего не найдут.

— Мы уже были у его врача, — говорит высокий. — Нам сказали, что подозреваемый уже больше полугода не был на приёме. И таблетки ему не выписывали.

Я пожимаю плечом.

— Он не маленький, чтобы следить за ним, а я не его нянька, — спокойно тяну я.

— Мы были у него дома вчера вечером, — низкий поднимает голову и смотрит на меня исподлобья своими карими глазами. — Матвея там, конечно, не нашли. Зато изъяли сильные транквилизаторы. Их обычно выписывают при тревожных расстройствах, но у вашего друга не был зафиксирован ни один поход к психиатру или вообще к какому-либо врачу, следовательно, таблетки были приобретены без рецепта. То есть незаконно.

Я опускаю взгляд и качаю головой.

— Понятия не имею. Я в этом не ничего не смыслю, — бросаю я. — Я знаю, что он пьёт таблетки из-за головной боли, но я не фармацевт, чтобы разбираться в колёсах.

— Хорошо, — низкий снова что-то записывает. — А что Вам известно на счёт записок, которые Матвей собирает на стене у себя дома? Они весьма… странные. Не замечали за другом никакого странного поведения? Может быть, какие-нибудь отклонения…

Я молчу, потому что прекрасно знаю, откуда у Матвея дома карточки с бредовыми посланиями, но если я расскажу об этом, то мне придётся признаться, что и мне тоже приходят письма от анонима, а если я это сделаю, то преследователю вряд ли понравится такая самодеятельность. Пострадаем мы все.

— Понятия не имею, — бросаю я. — Он любит детективы и подобную ересь. А, может быть, ему приходят письма с угрозами. Вот, найдёте его и спросите.

Полицейские смотрят на меня так, словно я совсем дурачок, но я делаю невозмутимый вид.

— Ладно, — низкий закрывает свою папку. — Спасибо за информацию. Если Матвей появится, сообщите нам.

Он протягивает мне визитку, и я неохотно забираю её.

— Всего доброго, — кивает второй полицейский и, последний раз подозрительно осмотрев коридор, открывает дверь и выходит.

Низкий кивает мне и следует за напарником.

— До свидания, — бурчу я, закрывая за ними дверь.

Я вздыхаю и смотрю на визитку. И где тебя черти носят, Иркутский? Во что ты снова вляпался?

Матвей.

За день до этого.

Я возвращаюсь домой из магазина, куда ходил за сигаретами, и на ходу прикуриваю, так и не сумев сдержать дикое желание наполнить лёгкие никотином. Неделя выдалась, скажу вам, так себе. Последние дни я пропадал у Нади, девушки, которая скупает травку у моего начальника. Никто о ней не знает, даже Егор, и мне это на руку. Я могу пропадать у неё и наслаждаться покоем: без анонима, наставлений Штормова по поводу врачей и работы и даже без головной боли. Плюс ко всему у Нади есть много чего интересного, да и она сама не против, когда я прихожу.