Подпусти меня ближе - [25]

Я с запозданием понимаю, что мне делают минет, но тело такое расслабленное и тяжёлое, что мне вообще не хочется ничего делать и ни о чём думать. Егор точно меня прибьёт, когда узнает. Так и вижу, как он отчитывает меня за подобное поведение, пытаясь вразумить. Снова начнёт про работу втирать и про врача, у которого я так и не был.

«Ты умираешь».

Вспоминаю последнюю карточку, которую прислал мне аноним. Я умираю? Да ладно. А я то не знал… Я умер в тот момент, когда меня вырубили монтировкой на выпуском, а дальше всё просто сплошная галлюцинация, которая никак не хочет заканчиваться.

Я слышал, что перед смертью в самый последний момент у человека могут быть дикие глюки длиною в целую жизнь. Может быть, всё, что происходит со мной сейчас, — это просто моё воображение?

Я открываю глаза как раз в тот момент, когда проворный язык в последний раз скользит по моему члену, заставляя меня судорожно выдохнуть. Надя отстраняется и забирается ко мне на колени, седлая меня и начиная двигаться. Её пальцы зарываются в мои волосы, а губы скользят по шее, оставляя смачный засос.

Скажу честно, трахаться под действием травки — это настоящий отстой. Ощущения притупляются, мысли путаются, а лень и слабость настолько сильно одолевают тебя, что хочется скулить.

Травка травкой, секс сексом. Смешивать их, это всё равно что сделать коктейль из водки, текилы, коньяка, виски, пива и ещё какой-нибудь хрени. Будешь умолять, чтобы тебя пристрелили.

Надя стонет — я скольжу рукой по её талии, поднимая вверх майку, и сжимаю тело пальцами. Мне вообще ничего не приходится делать, всё уходит в руки хозяйки, которая, кстати, заплатила мне за вечер. Эта сучка купила меня… Хотя, мне ли жаловаться. Я вообще ничего не чувствую и сомневаюсь, что моё тело работает нормально, но травка всё ещё действует, а на остальное мне плевать. Пусть Надя делает всё, что пожелает, если ей так хочется…

6

Sunday Girl — Where Is My Mind?

Соня.

Я сижу на металлическом заборчике, высотой в половину человеческого роста, который огораживает стоянку перед общагой и само здание, чтобы некоторые умные личности не соизволили пройтись прямо по цветам и срезать путь. Байк припаркован прямо передо мной — я вглядываюсь в смачную царапину, которая осталась после того, как я задела одну из машин в паре кварталов отсюда, и думаю, что сегодня определённо не мой день.

Нервно сжимая в руке сигарету, я думаю о разговоре со Штормовым, которого случайно (или же нет) встретила в баре. Его лицо, глаза, нахальная улыбка, издевающаяся лишь над одним моим существованием, сраный ринг и показушное выступление — всё это раздражает до такой степени, что я готова взвыть от бессилия.

И ещё этот аноним. Я была так сильно уверена в том, что это именно Егор присылает мне письма, но… В его нынешнем состоянии это просто бессмысленно. К тому же он признался, что ему тоже кто-то шлёт таинственные послания, но парень их даже не открывает. Да кто же тогда этот придурок?

— Чёрт, — вырывается у меня.

Я раздражённо выбрасываю недокуренную сигарету и закрываю лицо ладонями. Егор теперь может ходить, и он снова на ринге. У него всё прекрасно, и я рада за него. Честно. Но долька неприятной обиды покрывает меня изнутри плотной плёнкой, и дикое раздражение зарождается в глубине моего сердца.

Даже если у него всё хорошо, он не имеет права со мной так обращаться. Он сам оттолкнул меня, а теперь винит, что я сбежала. Да любая девушка бросила бы его после таких слов. Егор ранил мои чувства, а теперь хочет, чтобы меня совесть замучила. Чёрта с два!

Я шикаю и достаю из кармана пачку с сигаретами, чтобы выкурить ещё одну палочку и продолжить надеяться, что никотин сможет успокоить меня. Последняя. Цокаю языком, зажимаю между губами фильтр, сминаю пустую пачку пальцами и бросаю в сторону урны, но мой «мяч» не долетает до неё, ударяется в бок и падает рядом. Я так зла, что даже не обращаю на это никакого внимания.

Щёлкаю зажигалкой, но предательский огонь не собирается помогать мне. Снова щёлкаю. Третий раз. Четвёртый.

— Да что ж такое! — злюсь я, прикрывая глаза и глубоко вздыхая, чтобы успокоиться.

— Проблемы? — голос вырывает меня из мыслей и заставляет обернуться.

Незнакомый парень останавливается рядом со мной, достаёт из кармана зажигалку и бросает мне. Я в последнюю секунду успеваю поймать её правой рукой. Недолго вглядываюсь в нарушителя моего спокойствия, затем прикуриваю и затягиваюсь.

— Спасибо, — возвращаю зажигалку обратно.

— Оставь себе, — бросает он, пряча руки в карманах армейских штанов.

Я пожимаю плечом, мол, как хочешь. Осматриваю моего спасителя, останавливая взгляд на оливковых туго зашнурованных берцах, затем возвращаю к медным слегка отросшим волосам. Они не рыжие и не коричневые, что-то среднее. Цвет глаз тоже непонятный. Карий в зелёную крапинку. Или наоборот. В ушах круглые гвоздики, на шее армейские жетоны. Футболка белая, обтягивающая, без рисунков.

— Военный что ли? — скептично фыркаю я.

Парень усмехается, облокачиваясь о заборчик.

— Ну, типа того. В страйкбол играю. Как раз жду друзей, должны заехать за мной на тренировку.