Подпольные девочки Кабула - [4]
Азита – одна из немногих женщин, имеющих возможность высказываться, но для многих она остается живой провокацией, поскольку ее жизнь отличается от жизни женщин в Афганистане, и угрозой для тех, кто держит женщин в подчинении. Вот ее собственные слова:
– Если вы съездите в отдаленные области Афганистана, то увидите, что в жизни женщин не изменилось ничего. Они по-прежнему напоминают рабынь. Животных. Нам еще далеко до того момента, когда женщину станут считать в нашем обществе человеком.
Азита сбрасывает с головы свой изумрудно-зеленый платок, под которым обнаруживается короткий черный «конский хвост», и приглаживает волосы. Я тоже избавляюсь от платка, спуская его на шею. Она с секунду смотрит на меня; мы с ней сидим в ее спальне.
– Я ни в коем случае не желаю своим дочерям тех страданий, что пришлось вынести мне. Мне пришлось убить многие свои мечты. У меня четыре дочери. И я этому очень рада.
Четыре дочери. Только дочери? Да что за странности происходят в этом семействе?! Я на миг задерживаю дыхание, надеясь, что Азита проявит инициативу и поможет мне разобраться.
И она это делает.
– Хотите посмотреть наш семейный альбом?
Мы снова перемещаемся в гостиную, где она достает из-под маленького плетеного письменного стола два фотоальбома. Дети часто разглядывают эти фотографии. Они рассказывают историю становления семьи Азиты.
Первый. Серия снимков с празднования помолвки Азиты, лето 1997 г. Двоюродный брат Азиты, за которого ей предстоит выйти замуж, юн, тощ и долговяз. На его лице маленькие островки растительности все еще с трудом силятся сойтись посередине, чтобы образовать настоящую бороду – непременное требование для взрослого мужчины времен правления Талибана. На невесте надеты тюрбан и коричневый шерстяной камзол поверх традиционных белых перан тонбан – длинной рубахи и свободных брюк. Ни один из примерно сотни гостей не улыбается. По афганским меркам, где на празднике запросто может присутствовать более тысячи человек, это было небольшое и ничем не впечатляющее сборище. Этакий моментальный снимок «смычки города и деревни». Азита – получившая элитное образование дочь профессора Кабульского университета. А ее будущий муж – сын крестьянина.
Засняты несколько постановочных моментов. Жених пытается накормить свою будущую жену розово-желтым тортом. Она отворачивается. В свои девятнадцать Азита – более худая и более серьезная версия себя взрослой, в кобальтово-синем шелковом кафтане со скругленными подплечниками. Ее ногти выкрашены ярко-красным лаком под стать карминным губам, оттеняемым напудренной до белизны кожей, из-за чего ее лицо кажется маской. Прическа – туго заплетенное, топорщащееся от лака «птичье гнездо». На другом снимке будущий муж подает Азите праздничный кубок, из которого ей полагается выпить. Она напряженно смотрит в камеру. Ее матовое, запудренное лицо изборождено вертикальными линиями, бегущими вниз от темно-карих глаз.
Через несколько альбомных страниц дочери-близнецы позируют вместе с матерью Азиты – женщиной с высокими скулами и волевым носом, с лицом, изрезанным глубокими морщинами. И Бенафша, и Бехешта посылают воздушные поцелуи своей биби-джан, которая по-прежнему живет с их дедом на северо-западе Афганистана. Вскоре на фотографиях появляется и третья маленькая девочка. Средняя сестра, Мехрангис, выделяется косичками и чуть более округлым личиком. Она позирует рядом с двумя одинаковыми мини-Азитами, которые вдруг выглядят очень взрослыми в своих белых платьях с оборками.
Азита переворачивает страницу: Новруз, персидский Новый год в 2005 г. Четыре маленькие девочки в платьицах цвета сливок. Все выстроились по росту. У самой маленькой в волосах бант. Это Мехран. Азита указывает на фотографию пальцем. Не поднимая глаз, говорит:
– Вы уже знаете, что мой младший ребенок – тоже девочка, да? Мы одеваем ее как мальчика.
Я бросаю взгляд на Мехран, которая слоняется поблизости все время нашего разговора. Она запрыгивает в другое кресло и снова разговаривает с пластиковой фигуркой.
– О моей семье сплетничают. Когда у тебя нет сыновей, это большое несчастье и всем тебя жаль.
Азита произносит эту фразу, словно простое объяснение.
Наличие хотя бы одного сына – обязательное требование для хорошей репутации в этой стране. Семья без сына не просто неполна; в стране, где нет власти закона, это расценивают как слабость и уязвимость. Так что должностная обязанность любой замужней женщины – быстро зачать сына. Это ее абсолютная цель в жизни, и если женщина ее не исполняет, то в представлении людей с ней явно что-то не в порядке. Ее могут отвергнуть как докхтар зай, или «ту, что приносит лишь дочерей». И это еще не столь тяжкое оскорбление, как то, которое бросают бездетной женщине, –
