Подозреваются все - [52]

— Пойди причешись, — крикнула мне Алиция, заглядывая в дверь. — Прокурор по тебе соскучился, давно не видел.

Выскочив из-за стола, Лешек кинулся ко мне, хотел пасть на колени, но раздумал и ограничился тем, что с мольбой протянул ко мне руки.

— Теперь вся надежда на вас! — возопил он. — Только вы способны довести органы правопорядка до такого же состояния, как и Витольда, леди Макбет, Цирцея! Разрешите недостойному поцеловать вашу ручку…

Со злостью выдернула я свою руку у этого шута горохового.

— Идите ко всем чертям! Ну как я могу в таких условиях охмурять человека.

На сей раз прокурор был в костюме, белоснежной рубашке и при черном галстуке. Поднося горящую зажигалку к моей сигарете, он согнулся в вежливом поклоне, совершенно непроизвольном, ибо для него я прежде всего была женщина, а потом уже подследственная. Лицо его выражало служебную невозмутимость, в глазах горел огонек личного порядка. Подумалось, что дьявол, пожалуй, прав.

Капитан выглядел уставшим. Поздоровавшись, он раздраженно произнес:

— Что у вас за люди! Я уж и не знаю, как с ними говорить!

— Очень симпатичные люди, — возразила я. — Может, немного оригиналы, но ведь это не является недостатком. Слушаю вас, панове.

Панове переглянулись, а потом оба уставились на меня. Чего это с ними? Капитан пожал плечами, а прокурор вроде бы колебался. И решился:

— Как бы вы отнеслись к предложению побеседовать где-нибудь в другом месте, так сказать на нейтральной почве? Скажем, за чашкой кофе. Чтобы это был не официальный допрос, а просто неофициальный обмен мнениями. Поговорили бы на разные интересные темы…

Я тут же почувствовала что-то неладное, хотя само по себе предложение было приятным и очень меня устраивало. Ну да ладно, справлюсь. С моими-то умственными способностями и дипломатическими талантами… Итак, я выразила согласие на неофициальную встречу. Мы договорились о месте и времени. Капитан слушал, не проронив больше ни слова, с каким-то безнадежно отрешенным выражением лица.

Через полчаса я уже сидела за тем же столиком, за которым мы недавно совещались с Алицией. Нетипичный прокурор обходился со мной как с женщиной, в расположении которой очень заинтересован. Без дьявола тут не обошлось, это уж точно.

Он закурил — прокурор, разумеется, а не дьявол, — взглянул на меня своими удивительно светлыми, блестящими глазами и, не меняя каменного выражения лица, сказал:

— Мы пришли к выводу, что самим нам не справиться. Нельзя же примириться с тем, что у нас семеро подозреваемых! Это все равно что ни одного. Хуже всего иметь дело с большим коллективом хорошо знакомых друг с другом людей. Вот почему мы вынуждены обратиться за помощью к человеку, который хорошо знает и людей, и обстоятельства трагедии. Наш выбор пал на вас. Естественно, мы исходим из предпосылки вашей невиновности…

— А если и сомневаетесь в такой предпосылке, в ходе нашего дружеского сотрудничества как раз и проверите ее, — подхватила я. — Что ж, идет. Так в чем там у вас трудности?

— Да практически во всем. Вот послушайте. Убийцу можно искать двумя путями: или с помощью оставленных им следов, или путем исключения одного за другим подозреваемых, пока не останется тот самый, единственный. В нашем случае не оправдал себя ни первый, ни второй метод. Следов практически не обнаружено, убийца оказался очень неглупым человеком. Что же касается пути методом исключения, мы по нему движемся через пень-колоду, трудности на каждом шагу. И как раз по причине… в силу специфических черт вашего коллектива. Если говорить о мотивах и возможностях совершить убийство, то можно подозревать практически всех. В моей практике это первый случай, когда столь весомые косвенные улики свидетельствуют против такого большого числа людей. И при этом в показаниях каждый крутит, каждый старается что-то скрыть от следствия, причем неизвестно, имеет ли это отношение к убийству. Никакого желания помочь правосудию, никаких чистосердечных признаний. Вот сегодня всплыл вопрос с закрытой дверью. Почему сразу не сказать нам о ней? И кто знает, сколько еще таких открытий может возникнуть — или они так и не станут нам известны? У капитана опускаются руки, а я… Для меня, по некоторым причинам, скажу вам честно, очень важно разобраться в этом деле. Так что вся моя надежда на вас.

— А моя — на вас, — ответила я. Прокурор удивился.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы человек неглупый и наверняка уже догадались, что мы тоже своими силами расследуем преступление, совершенное в стенах нашего родного учреждения. И если бы я до того не раструбила коллегам о выдуманном мною убийстве, если бы настоящее не совпало в мельчайших деталях с выдуманным, мы еще до прибытия милиции во многом бы разобрались. А так… Люди были потрясены и огорошены совпадением и не могли отличить правду от вымысла. Обратите внимание на такую деталь: в своей идиотской выдумке я опиралась на определенные мотивы. Вроде бы шутка, но в ней было много правды, ведь нашу контору и ее обитателей я знаю навылет. А все это невероятное столпотворение, в котором вам так трудно разобраться, объясняется именно растерянностью людей, им трудно понять, где правда, где ложь, они боятся неосторожным словом навлечь на себя напрасные подозрения, вот и молчат или пытаются по мере сил выкрутиться…